Маршалы Сталина

РККА, таким образом, выходила на ведущие позиции среди армий экономически развитых государств. Широкая механизация и моторизация, оснащенность передовой военной теорией, наличие подготовленных командных кадров делали ее одной из сильнейших в мире. Однако мало-помалу в недрах высшего руководящего состава нарастал конфликт между «кавалеристами», стоявшими за наркомом обороны Ворошиловым, и «технарями», группировавшимися вокруг первого заместителя наркома Тухачевского. К последним относился и маршал Егоров. Недаром А.И. Седякин отзывался в ноябре 1935 г. об Александре Ильиче как о руководителе, чей личный пример «стимулировал творческий подъем в работе каждого командира Генерального штаба… Живое, конкретное общение с войсками, штабами, академиями, школами, учреждениями под личным руководством А.И. Егорова обеспечивает Генеральному штабу возможность быть всегда в голове общего роста Красной Армии».

Конфликты и препирательства двух группировок шли еще с 20-х годов, но положение стало много серьезнее, когда Сталин к 1937 г. уверовал в возможность политического заговора против него, и в этом смысле он опасался, конечно же, не Ворошилова и его приятелей. На лучших военачальников обрушился такой удар, который поистине обезглавил Красную Армию. Не миновал он и Егорова. 10 мая 1937 г. Александр Ильич был переведен на пост первого заместителя наркома обороны, который стал вакантным в связи с назначением Тухачевского в Приволжский военный округ. В конце января 1938 г. он был снят и с этого поста и получил назначение командующим войсками Закавказского военного округа. Круг сужался. 25 февраля маршал был уволен из РККА и в апреле арестован. Непосредственным поводом, вероятнее всего, стал донос комдива Г.В. Жукова, помощника инспектора кавалерии РККА^{58}.

Следователи по делу о «военно-фашистском заговоре» в Красной Армии выбили из попавших в застенки НКВД немало показаний об антисоветской, шпионской деятельности маршала Егорова. Так, бывший командующий войсками ЛВО П.Е. Дыбенко на допросе 15 марта 1938 г. показал, что они вместе с Егоровым и Буденным составили своеобразный триумвират. «Егоров и Буденный были лично озлоблены против Ворошилова… пытаясь всячески дискредитировать его» и не допустить назначения на пост наркома обороны, а затем встали на путь групповой борьбы против партии. «…Уже в период 1928—1929 гг., — показал Дыбенко, — наша группа становится центром организации правых в РККА». При этом Егоров якобы установил прямой контакт с А.И. Рыковым, который обвинялся как один из руководителей правых^{59}.

М.К. Левандовский, Н.Д. Каширин, Д. Сердич, И.П. Белов подтвердили, что «вокруг маршала Егорова Александра Ильича сложилась группировка. Эта группировка являлась военной группой правых — особым их военным центром — и вела свою контрреволюционную деятельность одновременно с группой военного заговора во главе с Тухачевским, Якиром, Гамарником и другими… Общее политическое руководство группой Егорова, по его словам, осуществлялось центром правых во главе с Рыковым, Бухариным и Томским». Показания, порочащие маршала, выбили из арестованной жены Егорова — Галины Антоновны, «польской шпионки».

По информации заместителя начальника 3-го управления НКВД СССР капитана госбезопасности А.Н. Клыкова, Егоров уже 28 марта при допросе подтвердил, что он вместе с Дыбенко и Буденным возглавлял руководство глубоко законспирированной антисоветской организации правых в Красной Армии. При этом он по указаниям Рыкова якобы установил связь с участниками заговора в лице Тухачевского. Хотя Егоров, судя по всему, сразу пошел на контакт со следствием и назвал в общей сложности около 60 имен «заговорщиков», его допрашивали долго: вероятно, того, в чем уже признался бывший начальник Генштаба, палачам было мало. 11 мая на очередном допросе они выбили из подследственного показания о том, что тот еще в 1931 г. связался с германским генштабом, передавал немцам сведения о состоянии РККА и выполнял задание по подготовке пораженческого плана.

Кроме того, ему были инкриминированы: вступление в 1918 г. в партию с «двурушнической целью», преступные связи в 1919 г. с антисоветской организацией С.С. Каменева и П.П. Лебедева (в годы Гражданской войны — начальник Полевого штаба Республики), чтобы «сорвать сталинский план по разгрому Деникина», а также подготовка террористического акта против Сталина в 1920 г.

Егорова мучили еще долго, но расправились быстро. 22 февраля 1939 г. он был приговорен Военной коллегией Верховного суда к смертной казни и на следующий день — в годовщину образования Красной Армии — расстрелян.

В марте 1956 г. Александр Ильич был реабилитирован и, как записано в его личном деле, «исключен из списков Советской Армии, ввиду смерти — с должности заместителя народного комиссара обороны СССР».

Как же тот большой начальник, который визировал эту холодную бюрократическую формулу, не почувствовал всего ее цинизма?

В.К. Блюхер: «ДОБИТЬ ЯПОНЦЕВ У МЕНЯ ЖЕЛАНИЕ ЕСТЬ»