Маршалы Сталина

Дело обстояло следующим образом. Маршал А. М. Василевский, который совмещал две должности — начальника Генштаба и первого заместителя министра Вооруженных Сил, попросил освободить его от первой из них. Взамен предложил кандидатуру генерала армии А. И. Антонова, который в тот момент был его первым заместителем по Генштабу. Александр Михайлович высоко отозвался об Антонове, и его главный довод состоял в том, что Антонов успешно справлялся с обязанностями начальника Генштаба в годы войны (1944–1945 гг.), был награжден редким орденом «Победа», которым удостоили всего 11 советских военачальников.

Однако, когда такое предложение прозвучало на заседании политбюро, Сталин возразил, предложив назначить Штеменко, бывшего тогда начальником Оперативного управления Генштаба. Эту кандидатуру вождю, по мнению Василевского, подсказал как раз Берия, хорошо узнавший Штеменко во время командировок на Кавказ в 1942 и 1943 гг.

Сталин пошел на это назначение, но он же и снял Штеменко с этого поста в 1952 г., как только заподозрил слишком большое влияние Берии на армейские дела. Информатор Лаврентия Павловича и, возможно, «агент влияния» в недрах руководства Вооруженными Силами был снят с должности и отправлен начальником штаба-первым заместителем главнокомандующего Группой советских оккупационных войск в Германии.

Как вспоминал генерал В. Ф. Мернов, служивший в штабе ГСВГ начальником оперативного управления, Берия почти каждый вечер звонил Штеменко, успокаивал его и твердо обещал, что он возвратится в Генеральный штаб. И действительно, сразу после смерти Сталина генерал Штеменко вновь оказался там в должности первого заместителя начальника. Но всего через три месяца его могущественный покровитель пал, и 29 июня 1953 г. Штеменко опять сняли с должности, к тому же понизив его в воинском звании на две ступени.

Более того, Главная военная прокуратура предъявила ему обвинение в том, что он информировал Берию по вопросам, составляющим государственную тайну, в частности о дислокации, составе и предназначении войск. Бывший начальник Генштаба признал, что беседы такого рода с Берией, действительно, велись, но поскольку подобная информация в органах госбезопасности и без того имелась от прикомандированных к каждой части уполномоченных, то от обвинений в разглашении военной и государственной тайны Штеменко удалось отбиться. Тем не менее, обвинение в близости к поверженному сановнику сработало, хотя в своем письме на имя Н. С. Хрущева от 21 июля 1953 г., обнаруженном в архиве бывшего Общего отдела ЦК КПСС, генерал утверждал, что он «абсолютно не причастен к антипартийным и антигосударственным действиям подлейшего преступника Берии».

Но в первую очередь сталинского фаворита заботила, конечно, прочная опора в органах безопасности и внутренних дел. К кадрам, расставленным еще с 1938–1939 гг., добавлялись новые, обязанные своим выдвижением ему и только ему. Тем более, что с кончиной Сталина Берия добился нового объединения МГБ и МВД в одно министерство и вновь занял кресло министра внутренних дел СССР.

Как показывал на судебном процессе Гоглидзе, в марте 1953 г. назначенный начальником Третьего управления МВД СССР, Берия «полностью игнорировал прежний порядок назначения на руководящие посты работников по согласованию назначений с ЦК КПСС. Под видом слияния аппарата двух министерств были удалены почти все работники, прибывшие на работу в центральный аппарат из партийных органов в 1951–1952 годах, на руководящие посты были назначены люди, ранее уволенные из органов МГБ-МВД, и лица, освобожденные по указанию Берии из-под стражи… Берия недвусмысленно подчеркивал, что он прекратил ежовщину, придя на пост наркома внутренних дел в 1938 году, и теперь в 1953 г. прекращает игнатовщину, как бы не отличающуюся от ежовщины». Иначе говоря, он преодолевал «наследие» профессионального партийного работника, члена президиума ЦК С. Д. Игнатьева, который возглавлял МГБ в 1951–1953 гг.

Раньше, под влиянием решений июльского пленума ЦК 1953 г. историки толковали эту меру однозначно: мол, тем самым Берия готовил базу, чтобы возвысить «органы» над партийными структурами, подмять последние под себя, подчинить. Как знать? Возможно, дело обстояло значительно проще: министр опять-таки следовал своим курсом и вытеснял из органов безопасности дилетантов, единственное достоинство которых состояло в том, что на работу их присылали партийные комитеты.