Маршалы Сталина

Но это — повторимся — не гарантировало непременного согласия Сталина с мнением Шапошникова. Вот самый наглядный пример. В январе 1942 г. Ставка ВГК (читай — Сталин) директивно указала провести наступательные операции, по существу, на протяжении всего советско-германского фронта. Учитывая, что для достижения столь масштабной цели не было ни сил, ни средств, Генштаб выступил за переход к активной стратегической обороне, чтобы измотать врага, а затем перейти в наступление. Однако Сталин к этому мнению не прислушался.

Мобилизовав весь свой авторитет в глазах Верховного, Борис Михайлович продолжал делать все возможное, чтобы Генштаб обрел свое истинное место в военной организации воюющей страны. Напряженный, по сути, круглосуточный труд привел к резкому обострению болезни. «Сердце сжималось всякий раз, — вспоминал генерал армии С.М. Штеменко, — когда мы видели своего начальника: он непривычно ссутулился, покашливал, но никогда не жаловался. А его умение сохранять выдержку, обходительность просто поражало»^{85}.

11 мая 1942 г. по личной просьбе Борис Михайлович был освобожден от должности начальника Генерального штаба. На смену учителю пришел ученик — будущий маршал Василевский, по общему признанию, один из наиболее достойных представителей «шапошниковской школы».

Став заместителем наркома обороны, Шапошников курировал деятельность военных академий, разработку новых боевых уставов и наставлений, составление истории Великой Отечественной войны. В июне 1943 г. он возглавил Военную академию Генерального штаба.

Полтора месяца не дожил Борис Михайлович до победы, скончавшись в марте 1945 г. В час его погребения у Кремлевской стены прозвучал траурный салют в двадцать четыре залпа из ста двадцати четырех орудий. Его имя было присвоено Высшим стрелково-тактическим курсам «Выстрел». В истории нашей армии он навечно остался как создатель современной школы генштабистов.

Г.И. Кулик: «Я НЕ СОБИРАЛСЯ ВОЕВАТЬ В 1941 ГОДУ»

«Г.И. Кулик, — вспоминал главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов, в годы Великой Отечественной войны начальник артиллерии Красной Армии, — был человеком малоорганизованным, много мнившим о себе, считавшим все свои действия непогрешимыми. Часто было трудно понять, чего он хочет, чего добивается. Лучшим методом работы он считал держать в страхе подчиненных. Любимым его изречением при постановке задач было: “Тюрьма или ордена”»^{86}.

Кое-кто из современных авторов пытается оспаривать эту верную, на наш взгляд, оценку, считает необоснованным причисление Григория Ивановича к полуграмотным «первоконникам», рисует его компетентным руководителем, техническим новатором. Что ж, посмотрим, о чем говорят факты.

Армейскую службу Кулик начинал в 1912 г. в артиллерийских частях, и этот случайный выбор рода войск, сделанный безымянным начальником при распределении новобранцев, во многом определил карьеру Кулика в Красной Армии. До Октября 1917 г. он прошел путь всего от рядового до старшего фейерверкера (унтер-офицера), а весной 1918 г. сразу занял, можно сказать, генеральскую должность, став начальником артиллерии 5-й Украинской армии, которой командовал К.Е. Ворошилов. Именно к нему, действовавшему со своей армией в районе Луганска, привел Кулик лично им сформированный на родной Полтавщине красногвардейский отряд, успевший повоевать с немцами и гайдамаками.

С тех пор они шли бок о бок. При обороне Царицына Ворошилов, командовавший 10-й армией, назначил Кулика начальником артиллерии. К слову, Григория Ивановича с тех пор хорошо знал и И.В. Сталин. Вспоминая о своей деятельности, он писал в автобиографии, датированной 1939 г.: «С этой армией я, как начальник артиллерии, под руководством товарища Сталина участвовал в обороне Царицына против белых и их разгроме»^{87}.

Под руководством Ворошилова Кулик участвовал в разгроме мятежа, поднятого в мае 1919 г. командиром 6-й дивизии Н.А. Григорьевым на территории Херсонской и Екатеринославской губерний. Получил за это орден Красного Знамени. Вторым орденом он был награжден за действия уже в качестве начальника артиллерии 1-й Конной армии.

Вместе два первоконника служили по окончании Гражданской войны в Северо-Кавказском военном округе. Позднее оба перебрались в Москву. В 1925 г. Климент Ефремович стал народным комиссаром по военным и морским делам, Кулик, в свою очередь — начальником управления в Главном артиллерийском управлении РККА. В 1930 г. недолго командовал Московской пролетарской дивизией, откуда был направлен на учебу в Военную академию им. М.В. Фрунзе. Затем пять лет состоял в должности командира-комиссара 3-го стрелкового корпуса, после чего в мае 1937 г. был назначен начальником Артиллерийского управления РККА.