Маршрутом Земля - К чертовой Бабушке

Женя на полном серьезе убеждал нас, что папа и не подозревал об исторических корнях своей супруги первые двадцать пять лет совместной жизни. Короче, проморгали наши кураторы.

С помощью Розы Марковны я Женю и дожал. Она уже несколько лет вместе с Иван Ивановичем живет в стране обетованной и регулярно названивает мне, интересуясь, как у Жени дела.

Вот я и пригрозил, что сообщу маме о том, что ее любимое чадо притесняют на национальной почве. Конечно, откровенный шантаж. Так далеко я бы не зашел. Знаю, как Женя патологически боится двух вещей, разговора о смысле жизни с Розой Марковной и переселения на историческую родину.

А вообще-то никаких угрызений совести я не испытывал. Идея установки кристаллизации в энергетическом потоке чисто моя. Да и электронику я всю сам спаял. Просто делали мы ее под другую задачу, а когда тему прихлопнули, Женя установку и заныкал. Провел на ней пару серий для диссера и объявил своей собственностью.

Да и кто бы возражал, ежели бы не конкурс. Тут не до сантиментов.

Короче, все складывалось как нельзя лучше. Брага, которую я поставил десять дней тому, уже перебродила, можно гнать. Китайцы, по слухам, готовы заказать опытную серию, судя по всему, железкой они довольны, только вот разобрали ее на части, а собрать заново не могут. И не мудрено. Есть там пару фокусов, о которых мы забыли упомянуть в отчете. Пусть тренируются.

Вообще жизнь удалась. В голове звучала бравурная мелодия — мы будем пить и смеяться как дети. Женя проникся и высказал искреннее желание помочь в изготовлении продукта, кто же откажется, руки у него золотые и биохимик он от бога. Опять же по условиям конкурса помощь коллег не возбраняется.

И тут, как в анекдоте про черную руку, появился Серега. Весь такой задумчивый, задумчивый.

Мне сразу не понравился его вид. За годы совместной работы мы в явном виде сформулировали несколько примет. В порядке уменьшения достоверности таковые: если у Сереги задумчивый вид, значит в ближайшее время мы влезем в какую то авантюру; если на дворе светит солнце, значит на дворе день.

Вообще мы — это группа из пяти человек, которую при развитом социализме набрали для решения жутко важной и необычайно секретной научной задачи.

Набрали молодых ребят, не без таланта, чего комплексовать, специалистов в разных областях знаний как-то радиофизика, электроника, математика, биофизика и физиология.

Так вот, набрали, создали условия для работы и предложили решить задачу. Но поскольку задача была очень секретной, то толком ее сформулировать никто так и не удосужился, а может быть, просто не рискнул. Поэтому занимались мы чем ни попадя, удовлетворяя собственное научное любопытство за государственный счет.

Полной безответственности способствовала и процедура отчетности. Отчет мы писали ежеквартально под управлением нового начальника, который тоже менялся ежеквартально. Потом начальник с кем-то из нас отбывал в столицу, где отчет докладывался в самых верхах.

Атмосфера сдачи отчета производила неизгладимое впечатление на неокрепшую психику очередного начальника, знаете все эти генеральские звезды, фото в коридорах с подписями «шпион», «разыскивается» и, самое главное, многочасовые проникновенные беседы с особистами.

Так что, по возвращению в родные стены писалось заявление об уходе по собственному желанию, а мы продолжали творить в ожидании очередного назначенца.

Если мне не изменяет память, такая процедура повторялась не менее семи раз.

После этого кандидатуры варягов были исчерпаны и должность начальников исполняли попеременно то я, то Серега. Попеременно, поскольку нас тоже отстраняли от руководства практически ежеквартально, но не но собственному желанию, а за предположительный завал работы.

Предположительный, потому, что с определенного момента в среде заказчиков не оказалось людей, понимающих, а чем же мы, собственно, занимаемся. Людей, способных в этом разобраться, не допускали из соображений секретности. Тему не закрывали по высшим соображениям. Не понятно, чем бы все закончилось, если бы это все вместе не прекратилось в одночасье. Короче, бобик сдох.

И тут появился Серега. А вид у него такой задумчивый, задумчивый. У меня аж мурашки по спине поползли.

— Слыш, Андрюха, — это он ко мне. — Мне Ирочка сказала, директор из Москвы вернулся.

— Ну и…, большое дело. Да, он там чаще бывает, чем в институте, — вмешался Жека.

— Молчи, салага, и осознавай. Встречался с академиком Шаталовым.

— Опаньки, дела, — это уже моя реплика.

Академик Шаталов — наш бывший великий Заказчик. Директор его на дух не переносит. Нашу тему институту навязали в принудительном порядке, по слухам, в столице никто не хотел связываться, уж очень жареным пахло.

Конечно, на общественное мнение среди населения стран вероятного противника можно вроде бы было плевать с десятого этажа, но люди предусмотрительные уже тогда жили по принципу: не плюй в колодец, вылетит — не поймаешь. А наш директор, к тому же, представлял что-то в Юнеско и был выездной в страны дальнего зарубежья.