Марсиане, убирайтесь домой!

«…Марсиане, наверняка марсиане, — говорил он. — Пожалуйста, не впадайте в панику. Бояться их нечего, однако не пробуйте на них нападать — это ничего не даст. Кроме того, они безвредны. Они не угрожают вашему здоровью и жизни по той же причине, по которой вы не можете быть опасны для них. Повторяю, они безвредны.

Повторяю еще раз: вы не сможете им повредить. Ваша рука пройдет сквозь них, как сквозь дым. Пули, ножи и прочее бесполезны по той же причине. Насколько нам известно, никто из них не пытался ранить человека, поэтому соблюдайте спокойствие и не впадайте в панику».

Вмешался другой голос, в пух и прах разбивая все только что сказанное, но диктор заговорил громче, чтобы его заглушить:

«Да, вот один сидит на моем столе, прямо передо мной, и что-то говорит, но я держу микрофон так близко к губам, что…»

— Билл, это все вранье, радиопостановка. Вроде той, о которой мне рассказывали родители… она была лет двадцать назад. Поймай другую станцию.

— Хорошо, дорогая, — ответил Билл. — Это наверняка какая-то шутка. — И он повернул ручку.

Теперь стал слышен другой голос:

«…спокойно, соотечественники! Многие уже поубивали других людей или покалечили, пытаясь убить марсиан, а они, надо сказать, вообще не убивают. Так что не делайте ничего такого и соблюдайте спокойствие. Да, они по всему миру, а не только у нас, в Денвере. Часть нашего персонала прослушивает другие станции, принимая столько, сколько может, и пока нет ни одной, которая не упомянула бы о них, хотя бы и с другого конца мира.

Но они не причинят вам вреда. Повторяю: марсиане не причинят вам никакого вреда. Так что нечего волноваться. Минуточку! Один из них уселся мне на плечо — старается что-то мне втолковать, правда я не знаю, что, потому что говорю сам. Попробую предложить ему микрофон и попросить рассеять ваши сомнения. Он не был… гммм… вежлив с нами, однако верю, что когда узнает, что обращается к миллионам слушателей, то будет, гммм… Коллега, не мог бы ты развеять сомнения нашей огромной аудитории?»

Заговорил другой голос, более высокий, чем у диктора:

«Спасибо, Джонни. Тебе я уже говорил, чтобы ты поцеловал меня в задницу, а теперь рад сказать всем этим твоим миллионам, чтобы…»

Радиостанция умолкла намертво.

Рука Билла свалилась с плеча Дороти, а ее рука — с его плеча. Широко раскрытыми глазами уставились они друг на друга. Потом Дороти робко произнесла:

— Дорогой, попробуй еще с одной станцией. Не может же…

Билл Грюдер потянулся к радио, но так и не дотянулся.

Кто-то за их спинами произнес:

— Привет, Джонни. Привет, киска.

Они обернулись и увидели сами знаете кого. Закинув ногу на ногу, он сидел в проеме окна, из которого несколько минут назад они выглядывали на улицу.

Никто не произнес ни слова, и так прошла целая минута. Ничего не происходило, только ладонь Билла нашла ладонь Дороти и стиснула ее.

Марсианин широко улыбнулся им.

— Языки проглотили, да?

Билл откашлялся.

— Это не иллюзия? Ты действительно мар… марсианин?

— О, Аргес, ну и тупой же ты, Джонни. Мало тебе того, что говорили по радио?

— Ах ты, чертов…

Когда он выпустил руку жены и направился к окну, Дороти схватила его за рукав.

— Билл, успокойся. Помнишь, что говорили по радио?

Билл Грюдер сдержался, но метнул на марсианина испепеляющий взгляд.

— Ну, ладно, — сказал он. — Чего ты хочешь от нас?