Марсианин

Только у русских дружеская вечеринка или просто чаепитие может плавно перерасти в мини-конгресс по решению сложнейших проблем современности и мира. И уровень этого конгресса зависит часто не от научных званий участников, а от эрудиции или просто глубины мышления собеседников. Возможно, эта традиция пошла вообще из склонности русских, особенно интеллектуалов, к рефлексии – самооценке и самоанализу. Привыкнув к постоянному логическому анализу себя и окружающих, люди анализируют и общество, и другие сложные объекты.

В этом, правда, им могут сильно мешать разнообразнейшие «шумы», привносимые «модными» идеями с Запада. В одном мире такие «шумы» в конце концов привели к необратимому искажению мышления целого слоя общества. В другом, наоборот, – к избавлению от «шумов». В одном культура народа, получив страшные повреждения от клеветы со стороны высших руководителей страны во главе с Хрущевым, не смогла охранить своих носителей от ухудшения мышления. Не смогла защитить от скатывания на мышление пропагандистскими штампами, от бездумного принятия на веру того, что даже при поверхностном рассмотрении являло свою сугубо фальшивую и сугубо пропагандистски-диверсионную сущность.

В другом мире сама культура охранила людей от потери критического мышления. А потому не маленькие группки интеллектуалов сохранили адекватное мышление и истинно критический взгляд на происходящее, а практически все общество. В этом обществе рефлексия стала не проклятием, а вполне нормальным инструментом исправления (реального исправления!) общества к лучшему. И это естественно, так как анализ этот не был замусорен шизоидными измышлениями зарубежных врагов о том, что есть наше, русское, общество и каким оно должно быть с их «забугорной» точки зрения. Когда анализ основывается не на этих «опытах», а на реальном опыте всей русской цивилизации, то и результат этого анализа будет неизмеримо ближе к реальности, нежели измышления врагов, бесконечно далеких от реалий нашего народа и нашего общества.

Но эта же традиция имеет еще и то следствие, что иногда обсуждение проблем «за чаем» заходит так далеко, что после них возникают и великие литературные произведения, вполне конкретные научные статьи и даже целые научные направления. Последнее, правда, зависит от того, есть ли желание у обсуждавших вынести свои результаты на всеобщее обозрение и обсуждение.

«На чай» к новоиспеченному майору КГБ Куманину завернул давешний космический полковник. Тот самый, который в свое время поспособствовал резкому подъему старлея до капитана.

Вскоре разговор принял такой оборот, что полковнику только разинуть рот оставалось. Впрочем, будучи очень аккуратным и очень любопытным человеком, он пошел по пути самому эффективному – просто иногда задавал наводящие вопросы, поощряя полет мысли собеседника. Ведь те философские проблемы, что всплыли в разговоре, давно и его самого мучили. А тут такой подарок – есть человек, который не только сам до этого же дошел, но и имеет достаточно интересный подход.

Майор, на квартире которого все это и происходило, увлекся. Поэтому его монологи были весьма длинны. Впрочем, он не забывал себе и собеседнику доливать чай в чашки.

– Ситуация с этими мирами вырисовывается весьма интересная, – Александр Григорьевич поставил чашку на блюдце и потянулся за новой порцией заварки. – Если предположить, что там миров миллиарды, то для освоения всех нам понадобятся миллиарды же лет. Открыв дверь в эти миры, мы сами выходим на просторы, которые для нас будут на все оставшиеся времена. Не получается ли так, что каждая цивилизация иных планет рано или поздно выходила именно на этот путь, забывая о том, что у них над головой?

Для убедительности майор крутанул чайной ложкой в воздухе и продолжил:

– Ведь сюда – ближе и заведомо эффективнее, чем тащиться через триллионы километров пустоты, чтобы узреть под своим кораблем очередную безжизненную пустыню. Совершенно непригодную для жизни.

– Ну, предположим, приспособить для жизни, как показывает опыт разработок по терраформированию Марса и Венеры, можно любую землеподобную планету. – Полковнику сей вопрос был гораздо ближе, так как он именно этим сейчас и занимался. Так что, сказав это, он нисколько не покривил против истины.

– А «там» и терраформировать не понадобится, – тут же ответил Куманин. – Бери и используй… Не этим ли объясняется «великое молчание Космоса»? Ведь что получается? Каждая цивилизация, выходит не на эволюцию «по вертикали», а на «эволюцию поперек», эдакую «перпендикулярную эволюцию». И продолжается эта эволюция вплоть до Перехода. Достигнув стадии Перехода, вся цивилизация, так и не увидев других звезд вблизи, вместе со всеми своими «филиалами» по параллельным мирам, уходит. Оставляя эти миры другим видам, которые, возможно, дорастут до разума после.