Марсианин

Борис Ефимович, явно ожидавший, что будут петь о походах, снегах и палатках, был приятно удивлен. И это удивление все росло по мере того, как он вслушивался в песни. Пели романтики. Но не романтики приземленные, зарывшиеся в быте и смакующие его мелочи, не романтики бродяжничества по лесам и прочим просторам.

Перед ним были Романтики Великого Похода Человечества. Похода В Светлое Будущее. Похода К Звездам. Именно так и только так – все с большой буквы.

Даже если они пели о людях и их чувствах, то это были не знакомые и приевшиеся Борису Ефимовичу попсовые штампы, так сильно загадившие ныне даже хорошо знакомый ему сегмент самодеятельной песни – КСП. С одной стороны, песни были лишены вычурности агитпропа прошлого и, тем более, настоящего. Они были просты и жизненны.

С другой стороны, вдумавшись, вчувствовавшись в образы людей, в этих песнях воспеваемых, каждого из них нельзя было назвать иначе, как с большой буквы – Человек.

Особенно ему понравилась совершенно космическая баллада о человеке, затерянном среди звезд, тоскующем по Земле, и, несмотря ни на что, вернувшемся. И сдержавшем слово, данное всем:

Я вернусь назад,
Я вернусь назад,
Я вернулся назад, к вам!

Песня закончилась, и в доме повисла тишина. Лена оторвала руки от струн и, смущенно улыбаясь, стала их разминать. Эля, наоборот, гордо выпрямилась, и в ее лице, осанке проглянуло что-то очень высокое и гордое, что Борис Ефимович назвал бы даже королевским – Человек, исполнивший Долг и гордящийся этим.

На лице Юли застыло мечтательное выражение. Она сидела, поставив локти на колени и подпирая кулаками подбородок. Поза и торчащие в стороны золотистые «хвостики» делали ее похожей на замечтавшуюся школьницу.

Парни же кто как: Вадим Дьяченко – сосредоточенное внимание, Юра Чернов – печаль, Коля Гриневич – мечтательная блуждающая улыбка, кружка с давно остывшим чаем в руках и взгляд, устремленный к потолку, будто там, сквозь стропила, крышу и снежную муть, он видит звезды. Владимир – целая гамма чувств, среди которых время от времени мелькало удивление и потрясение.

Первым от наваждения очнулся хозяин дома.

– Великолепно! Поразительно! Браво!

– И это все ЕЕ песни! – гордо сказала Юля.

– Юля! – осуждающе и окончательно смутившись, воскликнула Лена.

– Так… это твоя баллада?! – еще больше поразился Владимир.

– Ее, ее! – закивала Юля, не обращая внимания на смущение Лены.

– Милочка! Да вам цены нет! Вам на эстраде, телевидении выступать надо! – взвился Борис Ефимович. – Такой талант! Да перед вами все эти эстрадные куры просто никто! Пыль под ногами!

При этих словах Леночка еще больше покраснела.

– Если вы ее уговорите, – сказала гордая Эля, – мы вам памятник при жизни поставим.

– Она у нас слишком застенчивая, – пояснила Юля, – даже песни свои только под псевдонимом публикует.

– Бли-и-ин! – схватился за голову Владимир. – И почему это я под псевдонимом не слетал?!

Последнее заявление вызвало дружный взрыв смеха и аплодисменты. Шутка понравилась всем, за исключением ничего не понявшего хозяина дома.

– Ребята! Да это не вы у меня, а я у ВАС автографы просить должен! – закончил пораженный Владимир, когда смех и аплодисменты слегка улеглись.

– Слышь, Владимир, а ведь твоя маскировка наконец начала действовать! – заметил из своего угла Михаил.

– Угум! – подтвердила Юля. – Борис Ефимыч до сих пор в растерянности.

– Извините, н-но я вас действительно не узнаю… – сказал Каменский, поворачиваясь к Владимиру.

Владимир понял, что эмоции его снова подвели и выдали, так же как и при встрече с Юрой Черновым.

– Ефимыч! – ответил за сконфуженного Владимира Николай. – Это ТОТ САМЫЙ Владимир – который «Марсианин».

Владимир развел руками, а хозяин только еще больше растерялся. Но группа как будто этого и ждала. Казалось, был сброшен с плеч какой-то невидимый груз, давивший на всех.

Все стали шутить, галдеть, хлопать по плечу Бориса Ефимовича со словами: «Расслабьтесь, Ефимыч, гордись Ефимыч, он наш, он свой» и прочей чепухой.

– Кажется, вас таки приняли в наше скромное братство! – прошептала на ухо Владимиру довольная Юля, подкравшись к нему сзади. – Может, тогда нас чем-нибудь развлечете, каким-нибудь рассказом? – громко добавила она.

– ДА, ДА!!! – восторженно подпрыгнула Эля. – Как вы ТАМ были…

– А я вам песню напишу! – неожиданно смело заявила Лена, чем донельзя изумила присутствующих.

– А может, не надо? – вступился за друга Михаил. – Его уже и так журналисты замучали. К нам от них сбежал.

Группа пристыженно замолчала.

– Да ладно, Миш, – как-то даже расслабленно прервал тишину Владимир. – ОНИ не вы. Они действительно надоели хуже горькой редьки, а вам почему-то даже хочется рассказать.

Группа заулыбалась.

– А давайте, я и видеоряд запущу? – подал инициативу Николай.

– Давай! – согласился Владимир.

– А мне эта… можно? – смущенно спросил Вадим, показывая портативную телекамеру.

– Снимай! – улыбаясь, махнул рукой Владимир.