Марсианин

– Уже записано! – улыбнулась в ответ Эля. – Особенно про середину семидесятых… Правда, попутное соображение: ЭТО произошло не в середине семидесятых. По динамике систем выходит, что это нечто произошло до семидесятого года. К середине семидесятых это только проявилось.

– Существенная поправка.

– В общем, согласен, – подтвердил Юрий и снова углубился в работу.

– Очень интересно получается! – воскликнул, потирая руки, Михаил.

– Думаешь, здесь точка бифуркации? – спросила Эля.

– Нет, не думаю. Но в чем уверен, так это в том, что прямо сейчас мы очень серьезно можем приблизиться к разгадке. Давайте так, – обратился он к Борису Ефимовичу, – я вам рассказываю, как У НАС шло освоение космоса. Называю даты основных событий, а вы называете свои даты. Мы их сравниваем и делаем выводы.

– Согласен. Очень разумно.

– Итак… – Михаил откинулся на спинку плетеного кресла и, повертев в руках авторучку, аккуратно поделил лист на своем рабочем планшете, лежавшем у него на коленях, пополам. – Начинать, так с самого начала – с первого спутника. Я буду излагать не только основные даты и факты, но и причины, которые побудили народ и руководство страны поступать именно так. Кажется, разгадка кроется еще и в мотивах поведения руководства страны, – задумчиво добавил он.

Немного помолчав, он начал рассказ:

– Как известно, к 1955 году США нарисовали аж третий план ядерного уничтожения населения СССР. Для их бомбардировщиков все цели на нашей территории были достижимы, так как они окружили нас своими базами. Их же территория для нашего ответного удара была недосягаема. Поэтому еще в конце сороковых было принято решение усиленными темпами развивать ракетную технику.

– Насколько я знаю, у нас было так же, – подтвердил Борис Ефимович.

– К 1955-му у нас уже имелись ракеты средней дальности и на подходе была Р-7. Межконтинентальная. Ее только-только начали испытывать. И тут группа наших ведущих конструкторов решила сходить в ЦК. К Сталину. С вполне конкретным предложением использовать «семерку» для запуска первого спутника.

Сталин помнил предложение Тихонравова, которое тот сделал в 1947-м. О применении ракеты Р-1 для запуска пилотируемого корабля на высоту двести километров. По тому проекту предполагался лишь вертикальный подъем на высоту двести километров и последующая посадка кабины с космонавтами в районе старта.

Тогда Сталин эту идею зарубил, сказав, что «этот рекорд ради рекорда – пустая трата денег, в то время как полстраны в руинах. Вот восстановим страну, сделаем более мощную ракету, тогда и поговорим»[13]. Существенная деталь: зарубил проект с Р-1, но техзадание на разработку Р-7 подписал.

На этот раз Сталин встретил их более благосклонно, выслушал и спросил: «Надеюсь, это делается не ради рекорда? Что мы будем иметь от этого пуска, кроме чисто политического эффекта?»

Ну, тут влез Королев и выложил предложения по поводу использования спутников. Сталин выслушал и сказал: «Товарищ Королев правильно мыслит. Космос мы будем ОСВАИВАТЬ. И никаких рекордов ради рекордов!»

Потом, помолчав, добавил: «А ваше предложение я вынесу на Политбюро и Совет Министров».

Вот так, своим авторитетом, он ускорил осуществление запуска первого спутника. А его слова насчет ОСВОЕНИЯ космоса потом во всех КБ вывесили… да и не только КБ. Я мальчишкой на станцию юных техников ходил. Так там эти слова прямо над входом в бетоне отлили: «Космос мы будем ОСВАИВАТЬ»…

– Что-то не так? Хотели что-то добавить? – спросил Михаил у Бориса Ефимовича, увидев его весьма озадаченную физиономию.

– Но… Сталин… – начал было тот, но потом махнул рукой и сказал: – Ладно, об этом потом.

– Хорошо, тогда продолжу… Первый спутник был запущен 5 мая 1957 года.

– А у нас в октябре того же года.

– Вот и первое расхождение. А какого числа?

– Четвертого.

– Пять месяцев, – отметила Эля.

– Ну, по-моему, пока несущественно… Ладно, дальше. В октябре запустили второй и через месяц третий спутники. Американцы были в шоке.

Они со своей «суперпередовой» ракетой хотели запустить спутник величиной с апельсин, а наш первый весил центнер, второй – полтонны, а третий полторы. К тому же, как указал товарищ Сталин, были научными лабораториями. Только на первом был простой радиопередатчик. Американцы же планировали обычный рекорд…

– У нас было так же, – подтвердил Борис Ефимович. – На втором полетела собака Лайка.

– У нас начали запускать собак только с четвертого… – задумчиво отметил Михаил, делая пометки на своем листе, – когда началась отработка систем возврата грузов на Землю.

В это время в США принимают решение включиться в, как они говорили, «космическую гонку». Единственным способом из ближайших, с помощью которого они могли поквитаться за первый спутник, было послать человека в космос. Они и запланировали полет своего «астронавта» по баллистической траектории. На орбиту запустить корабль они не могли – слишком слабая была у них тогда ракета-носитель.