Марсианин

– Не так все плохо, как тебе кажется. Я им сказал, что «они нас не трогают и мы их не трогаем». На этом и договорились. А так… Чем ныне нелегал от бандита отличается? Да ничем! И, кстати, уверен, многие из них также без паспортов и гражданства тут ошиваются. Так что не бери в голову!

– Опять твое «не бери в голову»… А если эти урки нас сдадут?

– Не сдадут. Потому что сами тогда подставятся. А из хорошего, по этому происшествию, – ни к кому из нас приставать эти грузины не будут. И другим закажут.

– Было бы так – хорошо.

– Будет! – спокойно и уверенно заявил Владимир. – Ладно, замяли. Я не за этим зашел.

– А зачем?

– Слушайте все и внимательно. Это важно.

Он подошел к столу и сел за него. Все остальные быстро расселись вокруг.

– Значит, так, – начал свою речь Владимир, – я тут пробежался с утра пораньше, посмотрел что к чему и пришел к выводу, что у нас очень много финансов. Поэтому мы кое в чем себя можем не очень ограничивать. С питанием вопрос, можно сказать, решен, с проживанием, я думаю, также весьма скоро решится полностью. Но что нам надо бы решить сразу, так это проблему смешаться со здешним населением. Это значит, что каждый должен просто побродить по городу. Естественно, осторожно. Не заходить в места откровенно трущобные – можно нарваться на бандитов. Вообще, хватит центра города и прилегающих районов. Бродить не просто так. Бродить и присматриваться. Прислушиваться к тому, что и как говорят люди. Как мыслят, как одеваются. Еще одно очень важное обстоятельство. Тут у меня час назад был конфликт с кавказскими горячими парнями… торгашами из соседних комнат… это до того как… – многозначительно пояснил Владимир и показал большим пальцем через плечо на дверь. – Мы тут очень сильно выделяемся из толпы. Нет, не одеждой, – добавил Владимир, увидев, что Вадик вопросительно посмотрел на него, уткнув оба указательных пальца в свой пуховик, висевший рядом с ним на вешалке. – Тем, как себя держим. Мы выглядим слишком независимыми и свободными. Тут народ изрядно забитый. Многие боятся даже собственной тени. Так что если будете в толпе, постарайтесь скопировать их поведение: «ничего не знаю, моя хата с краю». И лицом, и позой, и вообще жестами.

– А что плохого в том, что мы ведем себя естественно? – удивился Николай.

– По здешним меркам мы ведем себя НЕестественно. Наше поведение и то, как мы себя держим, не соответствует занимаемому статусу.

– А какому статусу это соответствует? – тут же саркастически задал вопрос Михаил.

– Это поведение соответствует статусу члена преступной группировки.

– Вот это да! – рассмеялся Михаил. – Выходит, мы тут все бандюки, если будем себя нормально держать?

– Почти так. А, кстати, Михаил, это твое «бандюки» тут очень в ходу. Можешь его применять широко. К тому же для этих бандюков, – Владимир вновь большим пальцем показал себе за спину, на дверь, – мы из их породы. Так что ПРИ НИХ постарайтесь вести себя так же, как и ранее. Полезно будет. Для их же сохранности, так сказать.

И еще. Как бы то ни было, но надо организовать свое пребывание тут так, чтобы в комнате были как минимум два человека всегда. А если идем на занятия… впрочем, зачем куда-то ходить? Тут, рядом, прямо в холле и будем заниматься. Так что и дверь комнаты всегда под присмотром, и все прочее.

– Кстати, Владимир, – стараясь привести свои мысли в порядок и успокоиться, Михаил говорил медленно и нарочито спокойно, – надо за Юлей сходить, посмотреть, как у них, и сказать, как у нас. И, если что, перетащить обеих к нам.

– Сделаю! – весело сказал Владимир, вертя в руках все ту же затворную раму пистолета, которую он перед этим бросил на стол.

– А завтракать как, будете? – спросила Эля.

– Ка-анечна!

Поздно вечером этого же дня появился весь в пластырях давешний грузин, которому Владимир накостылял утром. Он с тоской посмотрел, как группа самоотверженно отрабатывает в зале общаги бой с холодным оружием, которое ныне заменяли деревяшки. Оценил мастерство, еще более погрустнел, скукожился и, сдавленно буркнув стоявшему в стороне от занимающихся Владимиру «извини, кацо, ощибачка вищла», – слинял в свою комнату и больше не появлялся.

Видно, утвердился в мысли, что попал на группировку каких-то ну совершенно отмороженных.

Сестра

– Дурацкий мир! – выпалила Юля, стоя у двери аптеки и взвешивая в руках пакет с медикаментами.

– И чего это ты к нему так жестоко? – удивился Владимир.

– Ну а как же?! Сам посуди: чтобы спасти человека, нужны медикаменты, чтобы их получить, нужен обязательно рецепт врача. Врач не принимает, если нет медицинского полиса. Полис невозможно получить, если нет работы. Работу невозможно получить, если нет паспорта. А паспорт невозможно получить, если нет работы и прописки. И ни то, ни другое без паспорта не получишь.

– Но мы-то медикаменты как-то получили…

– Переплатив! Да, и еще. Обратил внимание, сколько стоят тут антидепрессанты? Жуть! Веревка и мыло тысячекратно дешевле! Получишь депрессию, потеряв работу, захочешь вылечиться, а невозможно! Прямо специально людей обрекают на самоубийство.