Марсианин

Масла в огонь подлил неожиданный звонок на мобилу их главного, который высветился у него как от его же подручного ныне лежащего в больнице. Вместо привычной речи на родном языке он вдруг услышал вполне русскую речь, весьма уверенного в себе человека. Ему «популярно» объяснили, что если он не уберётся из города вообще, то будет ещё хуже. Точки, что они купили им предлагалось продать, а самим уезжать из города и не возвращаться, так как они «нарушили слишком много законов» попытавшись избить тех девятерых, что также в большинстве находились в больнице, но уже по их вине.

Кавказцы попытались натравить на единственных им известных пострадавших, от их же избиения, людей, милицию: типа это именно они устроили им такую засаду. Но тут же начались погромы тех самых «точек», что они приобрели, битиё стёкол в домах, где они проживали, и град угроз от анонимов. Создавалось полное впечатление, что против них выступает весьма большая, и очень хорошо организованная сила.

Окончательную точку в их попытке влезть в город и закрепиться там, поставил новый инцидент со звонком по мобиле. Их главный уже и так чувствовал себя как крыса загнанная в угол, поэтому, на звонок отреагировал весьма резко — выплеснул поток брани, думая, что это кто-то из его подручных. В ответ услышал спокойную и несколько ироничную речь по-русски.

— Как ты, однако, своих «уважаешь»! Но я не твой, поэтому, слушай внимательно. Повторять не буду.

Сообразив, наконец, кто действительно ему звонит, бандит сменил тон, и попытался «договориться».

— Слыщь, кто ты там, слыщь, давай пагаварим. Встретимся и пагаварим. Ощибка выщьла. Давай в кафе…

— Твоя главная «оЩибка» была в том, — оборвал его заискивающую речь Владимир (а это был именно он), — что ты напал на тех, кто хотел с тобой честно поговорить. Эта «ощибка» здесь — твоя последняя. После этого никто с тобой ЗДЕСЬ «гАвАрить» не будет. А будет диктовать. А ты будешь исполнять. Не исполнишь — будет не просто плохо, а очень плохо. Не веришь?

— Слыщь, падажди…

— Не веришь. Тогда тебе вот две инфы для осмысления. Первая: только что «случайно» загорелось кафе на Первомайской улице. Ты САМ знаешь какое кафе.

Слова, которые уже были готовы вырваться из глотки главного, застряли у него там. Именно в этом кафе, ему принадлежащем, он и хотел предложить «встречу».

— Вторая инфа: ты наверняка ещё не проверял почту. Пакет давно лежит в твоём почтовом ящике. Загляни — там в пакете очень много твоих портретов. В разных ракурсах. И в о-очень пикантных ситуациях. Ты их просмотришь, а после сделаешь всё, чтобы все уголовные и не только дела, заведённые против тех мужиков, что ты избил, а также все следственные дела по сгоревшей технике, битым мордам твоих кретинов и поломанным «точкам», были закрыты. Иначе все эти фотки — и не только они, будут вывешены в сети Интернет для всеобщего ознакомления. И запомни: мы войну против тебя пока-что даже и не начинали… Но если хочешь ВОЙНЫ… Лучше уйди и не возвращайся!

Владимир, не дожидаясь ответа — он ему был не нужен, — выключил мобилу и тут же выкинул её на проезжую часть автострады, возле которой они находились. Мобила кувыркнулась срекошетировав от покрытого ледком асфальта, прокатилась ещё метр и остановилась точно посередине раскатанной колеи. Уже через секунду по ней пролетел тяжёлый трейлер оставив лежать искрошенное месиво из пластмассы и электроники. Владимир удовлетворённо кивнул, сунул руки в карманы и зашагал в сторону домов микрорайона, возле которых находилась троллейбусная остановка.

— Жёстко! — хмыкнув прокомментировал, слышавший почти всё Степан. Он осторожно потёр заклеенный пластырем подбородок и поморщившись отправился вслед Владимиру.

— Что жёстко? Жёстко с ними обошёлся? Так иначе с этой падалью и нельзя. Или ты имеешь в виду мобилу?

— Мобилу тоже.

— Ну про мобилу… это улика по которой нас можно найти. А так — нет её и найти нас по ней уже невозможно.

— Её можно было продать. Выпотрошить и продать. Им же. Очень дорогая вещь.

Владимир зыркнул на Степана и покачал головой.

— И на этом попасться, — завершил Владимир, за Степана, — всё это вы на деньги меряете. Безопасность дороже.

— Кушать хочется… — неопределённо сказал Степан.

— Так зайдём в кафе!

— Вы меня не поняли. Я о мобиле. Денег всегда не хватает.

— Лучше уж пусть денег не хватает, чем здоровья. И… не слишком ли ты на деньгах зациклен?

— Так времена же такие! Хотел бы другие, но какие уж есть.

— Ты прав. Но всё равно тут надо было эту мобилу не просто выкинуть, но и уничтожить. Десять против одного, что они сейчас через ментовку пытаются определить кто и откуда звонил.

Степан тут же заозирался.

— Не бойся. Нет сигнала — нет и определения. А «постфактум» они не определят откуда был звонок.

Степан тут же успокоился.

— А что за фотки, которыми вы тому козлу угрожали? — спросил он у Владимира несколько погодя.

— Да вот, полюбопытствуй.

Владимир расстегнул куртку и достал оттуда целлофановую файлочку с фотографиями.