Марсианин

Владимир посмотрел на следователя и решил, что дурака валять, отрицая то, что знают очень многие, не стоит. У того тоже есть свои глаза и уши среди шпаны. И не только шпаны.

— Были. Но немного и несерьёзно раненные, — коротко пояснил Владимир.

— Мне вот что интересно: как ты с Анфисой Николаевной познакомился?

— Да был случай, — начал Владимир, а бабка хихикнула, — шёл я как-то по Юбилейному. В районе гаражей. А там какие-то уроды как раз на Анфису Николавну напали. Ограбить наверно хотели. Ну я там как раз двоих лбами в ближайший гараж воткнул, а когда обернулся, оказалось что с третьим она сама разобралась.

— Это как?!!

— Зря, что ль я в СМЕРШе воевала?! — с деланным возмущением ответила бабка, — надо знать куда ударить. Слегка.

— Тогда понятно, — хмыкнул следователь.

— Кстати, Анфиса Николаевна, а почему именно мне сразу не рассказала про заложника?

— Дык ты и не спрашивал. А он, — бабка ткнула пальцем во Владимира, — спрашивал.

— Та всё равно ж, — продолжила она махнув рукой, — приехал ведь. Я-то думала, что вы вообще из одной «конторы». Меж собой договоритесь.

Следователь покачал головой.

— Кстати, может тебя подвезти до города? — обратился он к Владимиру.

— Нет. Спасибо. Я тут ещё к своим знакомым зайду. А после на рейсовом убуду.

— Ну как знаешь! — следователь крепко пожал руку Владимиру и зашагал по направлению к служебной машине.

— А! И ещё… Если возникнут какие-то идеи ещё и «Дикого» уделать… вы только свистните! — сказал он напоследок повернувшись, хитро улыбнулся и подмигнул.

«Ну да! Это или „подстава“ или совсем авантюра запредельная. К тому же: „Убивший дракона, сам становится драконом“, — вспомнил Владимир смотря в спину уходящему следователю, — если ещё и серьёзную мафию здесь „зачистить“ то неизбежно сам ею станешь. Хорошо бы так и остаться „перпендикулярной“ силой в этом городке. Так что бодаться с реальной мафией, а не с приезжими шавками это уже слишком… Хотя… Не зарекайся. Может и придётся… А как придётся — тогда и решать будем!».

Мирослав

Фойе политеха было широким и светлым, как всегда делалось в советские времена. Бетонный узорчатый пол с мраморной крошкой, здоровенный мраморный герб СССР на одной стене и красивое мозаичное панно с советской же символикой на другой.

К сожалению, и здесь были слишком хорошо видны гадостные следы торгашеского капитала. Вместо большой афиши с указателями где какой факультет, висело нечто несуразное, огромное и пёстрое.

В этой пёстрой хламине входящий впервые, и видящий это убожество также впервые, с удивлением узнавал список офисов всяких ООО, ЗАО и прочей коммерческой дряни, что обосновалась в храме науки.

Ректора можно понять: сдавая в аренду помещения можно было получить хоть какие-то деньги для поддержания на плаву откровенно загибающегося от безденежья института.

Юра с Эльмирой попытались было самостоятельно найти указатель к нужному им факультету, но весьма быстро потерялись в кричащей рекламе юридического, экономического и совершенно им не нужного факультета менеджмента. Им этот агнлицизм был совершенно не знаком и непонятен, так как оба изначально учили в школе китайский.

Наконец, поняв, что зря теряет время, Юрий плюнул и двинул к стоящему возле одного из широких коридоров охраннику за справкой.

Только после этого они наконец двинулись в нужном направлении. Стоило только углубиться в коридор, как они тут же попадали в толчею снующих туда-сюда клерков и студентов.

Первые отличались от вторых тем, что были одеты по евромоде и носили с собой кейсы, папки, бумаги. Вторые же в большинстве своём одевались как попало, красились как попало и передвигались по коридорам с сумками, чемоданами и прочими вместилищами книг, конспектов и хлама самых разнообразных цветов и дизайна.

Но больше всего и Элю и Юрия поразила мода студентов.

Несколько раз они оба даже застывали на месте и долго провожали взглядом особо колоритный экземпляр.

У студентов встречались причёски и диких форм, и не менее диких расцветок. Встречался и не менее жуткий, с точки зрения нормального советского человека, макияж. Причём, что особо поразительно, дикие причёски и дикий макияж встречался не только у женской половины студентов, но и в среде парней.

Довольно часто встречались студенты в нарядах, которые с точки зрения Эли и Юрия иначе как рваниной и ветошью назвать было невозможно.

Особо заметно было то, что рванина эта носилась их обладателями как нечто жутко дорогое и престижное. Сочетание рванин с дорогой бижутерией заставляло думать, что это так и есть на самом деле, а не пустое позёрство.

Протолкавшись через эту толпу, миновав несколько лестниц и коридоров, они достигли тех мест, куда коммерция ещё не добралась. Это было видно по резкому обрыву «евроремонта» прямо посередине коридора. Пластиковая «еврооблицовка» стен заканчивалась и из-под её края были видны изразцы, мозаики ещё советских времён. Качество и красота облицовки советского времени составляла сильный контраст с безликой мертвечиной пластика.

По-видимому, «совковое наследство» закрыли пластиком, чтобы глаза не кололо.