Марсианин

А у «Соджорнера» шесть независимых колёс, каждое из которых достаточно быстро вращается. Общаться с его помощью куда проще. Если даже не придумаю ничего умнее, я могу нанести на колёса буквы и присобачить зеркальце к камере марсохода. NASA примет это к сведению, и начнёт передавать текст буква за буквой.

Конечно, всё это в предположении, что я вообще смогу починить радио.

Пора баиньки. Завтра мне придётся как следует поработать ручками. Надо отдохнуть.

Запись в журнале: 83-и марсианские сутки

Бог мой, у меня всё болит!

Но это единственный способ водрузить «Марсопроходец» на крышу, который пришёл мне в голову: я навалил холм из камней и песка. Словно древние египтяне.

И если в долине Ареса что-то и есть, так это камни!

Для начала я экспериментальным путём нашёл ответ на вопрос, насколько крутым должен быть склон. Навалив возле посадочного модуля кучу камней, я волоком втащил его наверх, а затем снова вниз. Затем я сделал эту кучу покруче, после чего повторил процедуру. И ещё раз. В конце концов выяснилось, что я могу втащить «Марсопроходца» в гору под углом градусов в тридцать. На более крутых склонах это уже слишком рискованно: можно потерять равновесие и пустить модуль под откос.

Ровер возвышается над землёй больше чем на два метра. А значит, мне нужен был склон четырёх метров в длину. Я принялся за работу.

С первыми камнями было просто, а вот затем работать стало всё тяжелее и тяжелее. Физический труд в скафандре просто убийственен. Любое действие требует гораздо больше усилий, потому что на тебе 50-килограммовый костюм, а свобода действий ограничена. Через двадцать минут я конкретно сбил дыхание.

Поэтому я решил сжульничать. Я поднял уровень кислорода; так стало гораздо легче. Наверное, всё же не стоит превращать это в привычку.

Кроме того, я не перегревался. Скафандр теряет тепло куда быстрее, чем я могу его генерировать. Система обогрева — вот что делает температуру сносной. Физическая работа означала, что скафандру не пришлось греть меня с обычной интенсивностью.

За несколько часов муторной работы я, наконец, построил склон нужных габаритов. Ничего особенного, просто груда камней у борта ровера — но она достигала крыши.

Я потоптался по ней вверх и вниз, чтобы убедиться в устойчивости, а затем втащил по склону посадочный модуль. Сработало на ура!

Закрепляя «Марсопроходец» на крыше, я лыбился как идиот. Несколько раз проверил, что модуль привязан крепко-накрепко. После этого даже сложил солнечные панели в одну стопку — ведь не зря же я построил этот склон!

А потом до меня дошло. Как только я отъеду, мой холмик обрушится, и камни могут повредить колёса или раму. Нужно было разобрать этот склон вручную.

Бр-р-р!

Ломать легче, чем строить. Не надо бережно укладывать каждый камешек в определённое место. Я сбрасывал их куда придётся. На это ушёл час.

И теперь — всё!

Завтра двинусь домой, с моим новым поломанным радио весом в сотню килограмм.

Глава 10

Запись в журнале: 90-е марсианские сутки

Прошло семь дней с тех пор, как я нашёл «Марсопроходец», и я на семь дней ближе к дому.

Как я и надеялся, следы от ровера вывели меня обратно в долину Льюис. После этого четверо суток ехать было легко. Холмы по левую руку не давали ни малейшей возможности заблудиться, а местность была ровной.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Теперь я снова на Ацидалийской равнине. Старые следы давным-давно пропали: я был здесь шестнадцать дней назад. За это время даже самая тихая погода их сотрёт.

На пути к «Марсопроходцу» следовало на каждом привале наваливать кучу камней. Здесь настолько ровная местность, что они были бы видны за километры.

Хотя, если вспомнить этот проклятый холмик размером с ровер… бр-р-р!

Итак, я снова пустынный странник. Для навигации я пользуюсь Фобосом, и надеюсь, что не отклонюсь слишком далеко в сторону. Мне всего-то нужно оказаться в сорока километрах от Дома, и тогда я поймаю сигнал маячка.

Меня переполняет оптимизм. В первый раз я думаю, что сумею выбраться с этой планеты живым. Поэтому я отбираю образцы почвы и камней каждый раз, когда покидаю ровер.

Поначалу я решил, что это мой долг. Если я выживу, геологи будут меня обожать. А затем это стало доставлять мне удовольствие. И теперь, пока я веду свой ровер, я предвкушаю, как займусь этим простым делом: набиванием пакетов камнями.

Просто чудесно снова почувствовать себя астронавтом. И только! Не фермером поневоле, не инженером-электронщиком, не дальнобойщиком. Астронавтом. И я делаю то, что делают астронавты. Мне этого не хватало.

Запись в журнале: 92-е марсианские сутки

Сегодня я на две секунды поймал сигнал Дома, но затем потерял его. Хороший знак. Я два дня направляюсь к северо-северо-западу без чётких ориентиров. Должно быть, я в доброй сотне километров от Дома — чудо, что я вообще поймал сигнал. Видимо, на какой-то миг сложились отличные погодные условия.