Марсианин. Вторжение

Теон с напарником пробыл в карантине чуть больше суток. За это время Земля проанализировала частицы с их скафандров и, не найдя ничего опасного, разрешила свободный доступ во все секции станции. Анализы тоже оказались в порядке. Доктор даже пошутил, что УЗИ показало, что эмбрион «чужого» внутри еще не начал развиваться, а значит свободный исследователь может свободно общаться с экипажем.

Пока Курц находился в карантине, для него подготовили крошечный, но все же отдельный, изолированный от всех «офис», из которого он теперь мог работать, не занимая радиорубку и капитанский мостик. Поплавав по блокам и поболтав с экипажем, пообщался с капитаном, который единственный на станции был в курсе того, что произошло во время последнего контакта. Тот сообщил, что после доклада на Землю там принимают решение по дальнейшему ходу миссии. Пока все на паузе, потому что в ЦУПе пытаются разобраться в ситуации. Еще Шаоси просил связаться, как только будет возможность.

Добравшись до своего офиса, Теон сверился с часами, вызвал ЦУП и сообщил, что готов поговорить с китайцем. Новостей было много. Из хорошего – то, что лидеры решили раскручивать Фобос на технологии. Из не очень – то, что все, кто был задействован в миссии, теперь находятся на жестком карантине и даже на Земле должны будут жить в закрытом, хоть и со всеми удобствами, поселении. Впрочем, до земного карантина ему было еще далеко. Впереди предстояли несколько контактов с Фобосом, а возвращение на Землю планировалось только через два месяца после того, как к Марсу вернется «Зевс» с первыми секциями будущей станции и сменой экипажа.

Пока же Земля хотела, чтобы инопланетный разум поделился технологией, способной остановить глобальное потепление. Для этого нужно было снова войти в контакт с Фобосом.

Высадку запланировали на следующий день. Все прошло по уже знакомой процедуре. Когда ковчег показался из-за горизонта, «Персей» доставил двойку контактеров к поверхности. Затем пешком к пустой шахте «монолита», там нашли вершину с изображением атома воды. Потом контакт и быстрый спуск вниз. Сразу попал в африканскую саванну, где у костра уже ожидал задумчивый и немного грустный шаман.

– Ваше решение было быстрым, – он привычным движением подобрал с песка сухую ветку и бросил ее в костер. – Наверно, правительства относятся к проблеме изменения климата серьезно.

– Если бы относились серьезно, не подошли бы так близко к катастрофе, – ответил Теон, опускаясь на теплый песок у костра.

– Обычная ситуация для ранних цивилизаций, – шаман бросил на него быстрый, по-земному любопытный взгляд, словно стараясь уловить изменения, произошедшие с прошлой встречи. – На Марсе у Создателей была похожая ситуация, пока не вмешался Творец. Только она еще осложнялась постоянной высокой сейсмической активностью. Вулканы выбрасывали в атмосферу огромное количество углекислого газа, поэтому его приходилось изымать.

– И какую вы разработали для этого технологию?

– Очень простую. Ту же, что используют земные деревья. Фотосинтез, в результате которого растение забирает из атмосферы двуокись углерода, расщепляет ее, связывает углерод в древесине, а кислород отдает обратно.

– Вы хотите предложить нам растения? – разочарованно спросил Теон.

– Не совсем. Для изъятия углерода создатели сконструировали искусственный микроорганизм, напоминающий ваши примитивные одноклеточные водоросли. Он образовывает на поверхности океанов колонии, которые из связанного углерода выстраивают сооружения, похожие на рифы. С той лишь разницей, что вместо известняка их каркас состоит из древесины и они плавают по поверхности, как острова. Их массивный древесный каркас и есть изъятый из атмосферы в процессе фотосинтеза углерод. Вот смотрите.

Над костром возник вид с орбиты незнакомой планеты. Почти все Северное полушарие занимал океан, по которому были разбросаны несколько небольших континентов, окруженных россыпями разного размера островов. Южное полушарие было сплошь покрыто сушей. Судя по песочно-серому цвету – пустыней. Побережье океана и омываемые им континенты окрашены в темно-бурые оттенки зеленого, который, по-видимому, означал растительный покров.

– Это Марс? – спросил миллиардер.

– Да. Таким он был до катастрофы.

Изображение резко увеличилось, уводя зрителя к одному из крупных островов на поверхности океана. Размер определить было сложно, но он явно находился в пределах сотни километров. Затем воображаемая камера нырнула под воду. Оказалось, что остров похож на айсберг. Почти девяносто процентов его пористой, как плотная губка, структуры находилось под водой. Снова увеличение, чтобы показать волокнистую структуру основы острова, и еще дальше изображение веществ, циркулирующих по похожим на древесные капиллярам. Потом выход на поверхность и снова увеличение. Весь остров оказался покрыт буро-зелеными нитевидными водорослями, которые медленно колыхались на волнах.