Марсианская роза

И в самые короткие сроки следовало активизировать те силы, которыми мы здесь располагали. Подспорье, конечно, небольшое, но и им пренебрегать не следовало. Как говорит генерал: «При нищете и гнутый грош сгодится». Больше я, конечно, на Магомбета и его связи надеялся. А еще у меня был контактный телефон начальника криминальной милиции города Сухов. За его надежность и непричастность мне ручалось мое начальство, но я чужому мнению никогда не доверял, верил только себе и своей интуиции. Сразу открываться перед человеком незнакомым я не собирался, прежде о нем следовало хотя бы справки навести.

— О чем задумались, Валентин Мокеевич? — спросила хозяйка.

— Так, о разном, — сказал я рассеянно.

— О своем, о женском? — с дразнящим смешком уточнила она. — Может, покушаете? А то ведь на голодный желудок и мысли черные в голове роиться начинают.

— Да не хотелось бы вас стеснять, — искренне признался я.

— Да чем вы меня стесните, — сказала Вера Петровна. — Якак раз все свежее приготовила — и борщ, и курочку в духовке притомила. А телевизор сейчас лучше не смотреть, такие страсти показывают! Я вот только сериалы и смотрю, когда на работе не занята.

Быстро и ловко она накрывала на стол. Бабочкой красивой она порхала вокруг стола, и я на самом деле почувствовал голод.

— А вы слышали про недавнюю историю в Саратове? — поинтересовалась Вера Петровна, не прерывая занятий. — О достоверности не говорю, за что сама купила, за то и продаю. Но ведь по телевизору показывали! Там один патрульный треножник отловил двух наркоманов. А они, как потом выяснилось, только ширнулись… укололись, то есть. Ну, те, кто в машине сидел, или есть очень хотели, или торопились они куда по своим марсианским делам. Только приняли они кровушку безо всякого экспресс-анализа. Тут их и повело. В общем, если верить телевизору, этот самый треножник на Братиславской все бетонные опоры для электропроводов посшибал, четыре дома разрушил, а потом его вынесло на мост через Волгу. Оттуда он и ухнул, прямо на глубину. Никто даже щупальцем махнуть не успел!

— А чего далеко ходить? — пожал плечами я. — У вас у самих, говорят, несчастье случилось, целый марсианский гарнизон пропал.

— А вы уже слышали? — всплеснула руками Вера Петровна. — Ив самом деле было! Вот ужас-то! И никто ничего не знает, никто ничего не слышал, — она ловко поставила передо мной глубокую тарелку, в которой дымились щи. — Да вы кушайте, кушайте, Валентин Мокеевич, все-таки триста верст сегодня отмахали!

Я достал из пакета бутылки с пивом и поставил их на стол.

— Неудобно предлагать, — сказал я, — но еще неудобнее пить их одному.

— Я пиво люблю, — сказала хозяйка и пошла за стаканами.

После стакана ледяного пива аппетит разыгрался еще больше. Вера Петровна, сложив ладошки и опершись локтями о стол, смотрела, как я ем.

— И что, так-таки никто ничего не слышал? — вновь поднял я тему. — И слухов никаких?

— Никто. Даже бабки на скамеечках не шепчутся.

— Никто? — я попытался вложить в сказанное все свое недоумение.