Марсианские истории

Заметили ли меня, не знаю. Я должен был делать все так, как если бы никто не шпионил за мной. Менее чем через четыре часа Турия вернется, и в этот промежуток времени мне надо было добраться до Валлы Дайи, убедить ее в необходимости моего плана и выполнить его детально, возвратиться в комнату до того, как Турия откроет меня какому-нибудь случайному наблюдателю. С собой я взял оружие, и в сердце моем обитала неуклонная решимость убить любого, кто встанет поперек дороги, как бы ни был он безвреден для выполнения моего намерения.

Ночь, если исключить обычные далекие звуки, которые, как мне казалось, являлись криками свирепых хищников, была удивительно тихая. Однажды я спросил Рас Таваса об этих животных, но он был в дурном расположении духа и не ответил на вопрос. Я быстро достиг почвы и без колебаний двинулся к ближайшей двери здания, предварительно запомнив дорогу, по которой должен был возвращаться. Никого не было видно; я был уверен в успехе, когда, наконец, добрался до двери здания необнаруженным. Валла Дайя была так счастлива увидеть меня снова, что слезы счастья выступили у нее на глазах.

— Я думала, что с тобой что-то случилось, — воскликнула она. — Я знала, что ты не оставишь меня так долго в одиночестве по своему собственному желанию.

Я рассказал ей о своей уверенности в слежке за мной и о том, что нет возможности и дальше носить ей еду без того, чтобы не быть обнаруженным, а это повлечет за собой немедленную смерть для Валлы Дайи.

— Есть единственная возможность, — сказал я, — которую я даже боюсь предложить, но другого пути нет. Тебя следует надежно спрятать на долгое время, пока не ослабнут подозрения Рас Таваса, ведь если он приказал наблюдать за мной, то я не смогу осуществить задуманное мною твое возвращение и освобождение — возвращение тебе твоего тела и доброго пути в Дахор.

— Твое желание — закон для меня, Вад Варо.

Я покачал головой.

— Это для тебя тяжелее, чем ты полагаешь.

— Что это за путь? — спросила она.

Я указал ей на верхний стол.

— Ты должна пройти через это тяжкое испытание, чтобы я смог спрятать тебя в этом подвале, пока не созреет время для осуществления моих замыслов. Ты вынесешь это?

Она улыбнулась.

— Почему нет? — спросила она. — Это только сон. Пусть он длится вечно. Это было бы благоразумнее.

Я был удивлен, что она не содрогается от этой идеи, и был счастлив от этого, так как знал, что это единственное средство, при котором имеются шансы на успех. Не прибегая к моей помощи, она расположилась на плите.

— Я готова, Вад Варо, — произнесла она храбро, — но сперва обещай, что не будешь рисковать в этом сумасшедшем предприятии. Ты тогда не сможешь добиться успеха. Закрывая глаза я знаю, что это надолго, поскольку это зависит от успеха самой безумной авантюры из всех, которые когда-либо задумывал человек; и еще я счастлива, так как знаю, что поступок этот вдохновлен величайшей дружбой, какая когда-либо делала счастливой смертную женщину.

Пока она говорила, я прилаживал трубки, и теперь стоял позади нее, держа пальцы на кнопке мотора.

— Прощай, Вад Варо! — прошептала она.

— Не прощай, Валла Дайя, а только нежный сон, который выльется на тебя в кратчайший миг. Тебе покажется, что ты лишь закрыла глаза и открыла их снова. Я буду стоять, как и сейчас, на том самом месте, как будто никуда и не уходил. Я — последний, кого ты видишь этой ночью, прежде чем закроешь глаза, и я буду первым, кого ты увидишь, когда откроешь их тем новым и прекрасным утром, но глаза эти не будут глазами Заксы. Ты будешь смотреть на мир сквозь прозрачную глубину твоих собственных прекрасных очей.

Она улыбнулась и покачала головой. Две слезинки скользнули по ее щекам. Я сжал ее руку в своей и нажал на кнопку.

VI. Подозрения

Насколько мне известно, я достиг своей комнаты незамеченным. Спрятав веревку на место, где, как я был уверен, ее никто не обнаружит, я разыскал свои спальные шелка и меха и скоро заснул.

На следующее утро, когда я вышел из комнаты, взгляд мой поймал мелькание чьей-то фигуры в близлежащем коридоре, и с этого момента у меня появилось реальное доказательство, что Рас Тавас подозревал меня. Сразу же, по привычке, я пошел в его помещение. Он казался неутомимым и обеспокоенным, но не выказывал мне ни малейшего подозрения в том, что уверен с моей виновности в исчезновении Валлы Дайи. Я думаю, что он был все же далек от уверенности в этом. Просто анализ событий указывал на тот факт, что я был единственным, кто мог бы иметь какую-то причину для вмешательства в судьбу этого объекта. Он приказал наблюдать за мной, чтобы доказать или отвергнуть эту возникшую у него мысль. Свое беспокойство он объяснил мне сам.