Марсианские хроники. Полное издание

Они снова выпили. Трое мужчин сидели под марсианскими звездами, на дне марсианского моря. Трое из небольшого серебристого ракетного корабля. Трое дрожащих и озлобленных, с губами, обожженными виски. Их бросало то в жар, то в холод. Они вскрикивали. Ракета застыла на месте. В каменных желобах чернели воды марсианского канала. Они откупорили новую бутылку.

– За старую добрую прекрасную дурацкую взорванную и навеки почившую Землю! – воскликнул Джонс.

– Выходи за меня, Уильямс, – предложил Комфорт. – Выходи за меня. И стань моим возлюбленным. И мы с тобой всех радостей вкусим… [12]

– Заткнись!

– Выходи за меня, и мы возродим цивилизацию.

– Сядь и сиди!

Комфорт сел и заплакал.

Комфорт прикоснулся к своей руке и ощутил слезы на пальцах, быстрые и горючие. Всего шесть часов назад Джонс, Уильямс и он снаряжали ракету для возвращения на Землю. Они оставались последними на Марсе. Они недоумевали: неужели атомная война действительно такая страшная, как утверждало космическое радио. Они еще пошучивали на эту тему. По их прикидкам, через месяц они будут в Нью-Йорке.

И тут – жуткая синяя вспышка в небе.

Горящая Земля – над горизонтом поднялось новое маленькое солнце.

Они тотчас налегли на выпивку.

Они оцепенели от времени и ночи, от пламени и ужаса, от виски и кошмара.

Джонс выпил залпом, глядя в никуда.

– За Алису и мою сестру, за моего брата Герба, за бабушку и маму, папу и… – он запнулся.

– За милуокский зоопарк и, – тихо усмехнулся Комфорт, – за снег, сметенный с улиц Меллин-тауна в Иллинойсе. За весну в Центральном парке. За спагетти-бар в Венеции, штат Калифорния, апрель 1968…

– За президента Ф. Рузвельта-младшего, за премьера Каволевского, за премьер-министра Баррингтона-Смита. За все атомы мира. За атомы под названием Ванамук-крик и за атомы под названием речная форель, которую я жарил на сковородке в Северных лесах. За атомы, которые пронизывали высокие деревья по ночам, когда я лежал, бодрствовал и прислушивался. За все и всяческие атомы, – сказал Уильямс.

Джонс страшно выругался.

– Черт побери! Я должен что-то предпринять! – Он вперился в небо так, что из глаз покатились слезы.

– И я! – Уильямс разбил свою бутылку. – Мы должны что-то сделать. Должен быть способ отомстить, действовать!

– Ты ничего не можешь поделать, – прошептал Комфорт, смежив веки.

– Мы должны, говорю я тебе, должны!

Спустя минуту возник марсианин.

Он мягко ступал по дну моря, в одиночестве. Он задержался в ореоле света, излучаемого желтыми электрическими факелами. На нем была бронзовая маска, сквозь которую, подобно голубым алмазам, посверкивали его глаза.

– Постойте-ка! – Уильямс с трудом поднялся. – Наверное, я свихнулся. Кажется, я кого-то вижу!

Остальные тоже что-то увидели.

Марсианин их поприветствовал. Без слов. Только в мыслях. Они витали в воздухе, как дыхание.

Комфорт протянул руку.

– Он настоящий. Я его осязаю!

Бронзовая маска кивнула. Мысль посетила их головы.

– Меня зовут Йио.

– Так марсиане все-таки существуют! – Мужчины онемели.

Маска повернулась.

– В высокогорных городах выжила тысяча из нас. Мы видели прибытие ваших кораблей десять лун тому назад. Мы видели, как они вернулись в небеса. Мы ждали, когда вы все улетите. Сегодня ночью мы увидели пожар в небе. Поэтому я здесь. Я пришел предложить вам троим убежище.

– Пошел ты со своим убежищем! – гаркнул Уильямс. – Убирайся, мы и сами как-нибудь перебьемся!

– Но…

– Нам и так хорошо, – сказал Джонс.

– Долго же вы дожидались, – сказал Уильямс. – Почему вы не спустились к нам несколько месяцев назад, подлые трусы? Испугались? Онемели от ужаса небось. Так, Комфорт? Так, Джонс?

– Именно!

– Чего вы боялись? – Спотыкаясь, Уильямс описал круг вокруг марсианина, ощупывая синие шелка, в которые было облачено худое тело пришельца, быстро смерив его взглядом с головы до ног. – Нас? Клянусь Сатурном, не напрасно боялись! Мы – Земля! Земляне! Лучшие люди Вселенной! И ее чертовых окрестностей, если еще где-то остались люди, в чем я лично сомневаюсь! А ты что из себя представляешь? – Он фыркнул. – Ты мужчина или женщина? Ну-ка, гляну, что там у тебя под маской. Терпеть не могу, когда прячутся под маски!

Марсианин отшатнулся:

– Я пришел помочь выжившим.

– Как ты выучил наш язык? Телепатия? Подглядывал все эти месяцы, подслушивал наши мысли? Конечно! – Уильямс сплюнул. – Мы тебе не выжившие, мистер. Мы хорошо приспособленные джентльмены с университетским образованием. Нам от тебя ничего не надо!

– Но неужели я ничего не могу сделать?

– Убирайся, – сказал Комфорт. – У меня жутко плохое настроение.

– А у меня еще хуже. – Джонс шмякнул кулаком по влажной ладони другой руки. – Я взбешен, и меня тошнит. И еще много чего, что не выразить словами. Не нарывайтесь, мистер.

Комфорт думал: «Мы должны остановиться. Мы несемся куда-то, к чему-то недоброму. Я должен это прекратить. Мы обезумели. Этого марсианина здесь не может быть. Он возник из нашего страха, из нашей злобы и раздражения. Мы должны положить этому конец и…»

Марсианин пошевелил руками: