Марсианские рыцари. Романы

- Сложите оружие, воины Манатора. Я вижу, моя дочь жива, ей не причинили вреда, поэтому кровь не прольется. Ваш город полон людей У-Тора, воинов Гатола и Гелиума. Дворец в руках рабов из Гатола, и около тысячи моих воинов находятся в окружающих этот зал коридорах и комнатах. Судьба вашего джеддака в ваших руках. Я не хочу вмешиваться. Я пришел, чтобы освободить свою дочь и рабов из Гатола. Я сказал! - И не ожидая ответа, будто зал был полон его людей, а не вражеских воинов, он направился к Таре.

Вожди Манатора были ошеломлены. Они смотрели на О-Тара, но он мог лишь беспомощно смотреть, как враги выходят из зала Вождей и окружают трон. Затем вошел одвар армии Гелиума.

- Мы задержали трех вождей, - доложил он Главнокомандующему, - они просят, чтобы их допустили в тронный зал к их товарищам и говорят, что их сообщение решит судьбу Манатора.

- Приведите их, - сказал Главнокомандующий.

Трое вождей, окруженные конвоем, подошли к ступенькам трона. Один из них повернулся к манаторианам и высоко поднял в правой руке украшенный драгоценными камнями кинжал.

- Мы нашли его, - сказал он, - там, где указал И-Гос. - И он многозначительно посмотрел на О-Тара.

- А-Кор - джеддак Манатора! - послышался возглас, подхваченный сотнями голосов.

- В Манаторе может быть только один вождь и джеддак, - сказал вождь, державший кинжал. Его глаза по-прежнему были устремлены на злополучного О-Тара. Он подошел к нему и протянул кинжал низвергнутому правителю. - В Манаторе может быть лишь один джеддак, - повторил он многозначительно.

О-Тар взял протянутый ему кинжал и по самую рукоять вонзил себе в грудь, одним - единственным поступком вернув уважение своего народа и заняв вечное место в Зале Вождей.

Когда он упал, в огромном зале наступила тишина. Ее прервал голос У-Тора.

- О-Тар умер! - воскликнул он. - Пусть А-Кор правит до тех пор, пока вожди всего Манатора не соберутся для выборов нового джеддака. Каков ваш ответ?

- Пусть правит А-Кор! А-Кор - джеддак Манатора! - такие возгласы заполнили зал. Никто не возражал.

А-Кор поднял меч, призывая всех к молчанию.

- Воля А-Кора, - сказал он, - воля великого джеда Манатоса, командующего войсками Гатола, знаменитого Джона Картера, Главнокомандующего Барсума, - их воля такова: пусть будет мир в Манаторе. Я приказываю: жители Манатора должны встретить воинов других городов и стран как гостей и друзей, показать им все, что есть интересного в нашей столице, проявив гостеприимство. Я сказал.

И У-Тор и Джон Картер в сопровождении своих воинов смешались с жителями Манатора.

Когда зал опустел, Джор Кантос подошел к Таре. Счастье девушки померкло при виде человека, который, как она считала, был ею обманут. Она страшилась предстоящего объяснения. Джор Кантос, преклонив колено, поцеловал пальцы ее руки.

- Прекрасная дочь Гелиума, - сказал он, - как осмелюсь я начать разговор, как мне рассказать о том бесчестье, которое я, не желая того, нанес тебе? Могу лишь положиться на твое великодушие, но если ты потребуешь, я возьму кинжал и последую примеру О-Тара.

- Что это значит? - спросила Тара. - О чем ты говоришь, почему ты говоришь загадками с той, чье сердце разбито?

- Ее сердце разбито! - Молодой падвар ничего не понимал, ему легче было умереть, чем произнести те слова, которые он должен был сказать. - Тара из Гелиума, - продолжал он. - Мы все считали тебя мертвой. Меня долго не было в Гелиуме. Я искренне оплакивал тебя, но потом, совсем недавно, женился на Оливии Мартис. - Он встал и взглянул на нее, как бы говоря: «Теперь пошли меня на смерть».

- О, какой же ты глупый! - воскликнула Тара. - Ничего лучшего ты не мог сказать. Джор Кантос, я должна поцеловать тебя.

- Не думаю, что Оливия Мартис будет протестовать, - ответил он, и его лицо озарилось улыбкой.

Пока они говорили, группа людей вошла в тронный зал в простых доспехах, совершенно лишенных украшений. Когда они приблизились, Тара позвала к себе Гохана.

- Джор Кантос, - сказала она. - Это пантан Туран, его верность и храбрость завоевали мою любовь.

Джон Картер и предводитель вновь вошедших, стоявшие рядом, быстро взглянули на троих у трона. Первый из них загадочно улыбался, а второй обратился к принцессе Гелиума.

- Пантан Туран! - воскликнул он. - Знаешь ли ты, дочь Гелиума, что тот, кого ты называешь пантаном, - Гохан, джед Гатола?

Мгновение Тара казалась удивленной, затем пожала прекрасными плечами и повернулась к Гохану.

- Джед или пантан, - сказала она, - какая разница для той, кто стала рабыней? - И она шаловливо засмеялась, глядя в улыбающееся лицо возлюбленного.

* * *

Закончив свой рассказ, Джон Картер встал со стула и потянулся, как большой лев.

- Ты уходишь? - воскликнул я. Мне была невыносима сама мысль о его уходе. Казалось, он только что пришел.

- Небо за этими прекрасными холмами покраснело, - ответил он, - скоро день.

- Только один вопрос, - попросил я.

- Ну что ж, - добродушно согласился он.

- Как Гохан смог появиться в тронном зале в одежде О-Тара? - спросил я.