Марсианские рыцари. Романы

- Меня в детстве украли из Тьяната, и всю свою жизнь я провела как рабыня при дворе Тул Акстара, джеддака Джахара. Только недавно мне удалось бежать на том флайере, на котором мы прилетели в Тьянат. Возле Ксанатора меня захватили в плен зеленые воины. Этот человек, Хадрон из Хастора, спас меня. Мы вместе прилетели в Тьянат, надеясь на дружеский прием.

- Кто твои родные в Тьянате?

- Не знаю. Я была ребенком. Я практически ничего не помню о жизни в Тьянате.

- Как твое имя?

- Тавия.

Чиновник, до этого рассеянно слушавший ответы девушки, внезапно насторожился, в глазах его вспыхнули огоньки.

- Ты ничего не знаешь о своей семье и родных? - спросил он.

- Ничего.

Чиновник повернулся к падвару, который привел нас:

- Пусть остаются здесь до моего возвращения. С этими словами он поднялся и быстро вышел.

- Кажется, он обратил внимание на твое имя, - заметил я.

- Вряд ли.

- Может, он знает твою семью? Во всяком случае, по его поведению можно предположить, что нами будут заниматься.

- Надеюсь, что да.

- Видно, все твои беды позади, - сказал я. - И я буду счастлив за тебя.

- А ты, вероятно, получишь здесь помощь и сможешь продолжать поиски Саномы Тора.

Она проговорила это очень тихо, почти печально.

Как ни велика была моя радость от того, что после разговора с чиновником у меня появилась надежда на будущее, она омрачалась предстоящей разлукой с Тавией. Казалось, что я знаю ее целую вечность, так эти несколько дней, проведенные с нею, сблизили нас.

Я знал, что мне будет не хватать ее острого ума, ее сердечности, ее дружелюбия. Но в памяти моей всплыли прекрасные черты Саномы Тора. Я вспомнил свой долг и постарался отогнать прочь все сожаления, так как знал, что любовь - более сильное чувство, чем дружба, а я любил Саному Тора.

Нам пришлось довольно долго ждать возвращения чиновника. Когда он появился, я впился глазами в его лицо, стараясь найти на нем признаки хороших вестей, но лицо его было непроницаемо. А когда я услышал его слова, обращенные в падвару, я вообще ничего не мог понять.

- Заточите женщину в Восточную башню, - сказал он, - а этого человека в подземную тюрьму, И все. Это было как удар в лицо. Я взглянул на Тавию и увидел, что она смотрит на чиновника широко раскрытыми глазами.

- Значит, мы пленники? - спросила она. - Я, дочь Тьяната, и этот воин, представитель дружественного народа, который пришел сюда, надеясь на помощь и защиту?

- Вы все узнаете, когда предстанете перед джедом, - рявкнул чиновник. - Я все сказал. Уведите их.

Воины грубо схватили меня. Тавия повернулась ко мне.

- Прощай, Хадрон из Хастора. Это моя вина, что ты здесь. Простишь ли ты меня?

- Не кори себя, Тавия, - сказал я. - Кто мог это предвидеть?

Нас вывели из комнаты через разные двери, и когда мы повернулись, чтобы в последний раз посмотреть друг на друга, слезы были на глазах Тавии и в моем сердце.

В подвале, куда меня немедленно привели, было сыро, холодно, но там не было кромешной тьмы. Через железные решетки двери в мою камеру проникал тусклый свет из коридора, где слабо светили древние радиевые лампы. Да, это был свет, и я благодарил судьбу за это. Я был уверен, что сошел бы с ума, если бы оказался в заключении в кромешной тьме.

Меня приковали тяжелой цепью к железному кольцу, замурованному в стене. Затем охранники вышли и закрыли за собой тяжелую дверь с металлической решеткой.

Когда шаги охранников затихли, я услышал возле камеры слабый шум. Что это могло быть? Я пристально вглядывался в сумрачный полумрак.

Когда мои глаза привыкли к слабому свету, я увидел в своей камере фигуру человека возле стены. А когда он двинулся, я услышал звон цепей. Но вот его лицо повернулось ко мне, но я не мог различить его.

- Еще один гость попробовал гостеприимства Тьяната? - спросил голос - чистый голос мужчины, приятный голос.

- Значит, здесь таких, как я, много? - спросил я.

- В этой камере я был один. Теперь нас двое. Ты откуда?

- Я из Хастора. Из империи Тардоса Морса, джеддака Гелиума.

- Ты далеко забрался.

- Да. А ты откуда?

- Я из Джахара. Мое имя Нур Ан.

- А мое Хадрон. Почему ты здесь?

- Я пленник, так как я джахарец. А какое преступление совершил ты?

- Они решили, что я из Джахара.

- Почему? На тебе была эмблема Джахара?

- Нет. На мне эмблема Гелиума. Но получилось так, что я прилетел сюда на флайере Джахара.

Он присвистнул.

- Это трудно будет объяснить, - сказал он.

- Это я уже понял. Они не поверили ни моим словам, ни словам моего товарища.

- Значит, ты был не один? Где же второй?

- Это была девушка. Она родилась в Тьянате, но долго жила в Джахаре. Может, позже они освободят ее, но пока мы в тюрьме. Я слышал, что ее приказали заточить в восточную башню. А меня приказали бросить в подвал.

- И ты сгниешь здесь, если тебе не посчастливится попасть на Игры, или тебе так не повезет, что тебя приговорят к смерти.

- Что такое смерть? - спросил я, заинтригованный его тоном, когда он произнес это слово.

- Не знаю. Но охранники утверждают, что это нечто ужасное. Может, они просто пугают меня, но все же мне бы не хотелось встретиться со смертью.

- Тогда будем надеяться на Игры, - заметил я.