Марсианские войны - 1 (хроники Марса Сандерса)

- Вот уж не думала, что вы такой романтик, - она мельком глянула на кейс на брезенте и села рядом со мной.

- Я ведь, кажется, даже не поблагодарила вас за...

- Не стоит благодарности. Если боль вернется, скажите.

Я не кривил душой. Никакого гуманизма с моей стороны не было. Так совпало, что мы были сейчас в одной команде. Благополучие команды зависит от каждого человека в ее составе. Приступы головной боли, не заглуши я их сейчас, в будущем могли бы начаться в самый неподходящий момент и с гораздо большей силой. Это сказалось бы на ее дееспособности и, в конечном счете, могло бы погубить нас всех.

Вслух я этого, разумеется, не сказал.

- Отец говорит, что мы останемся здесь еще какое-то время…

- До завтра. Йорген найдет для нас надежное укрытие и мы улетим.

- А что будет дальше? Вы останетесь с нами?

Я посмотрел на нее. В глазах у девчушки была нешуточная мольба. Нет, так дело не пойдет. Я отвернулся.

- Не знаю, - это была неправда. – Там видно будет.

На самом деле я знал. Прайс учил меня – учил всех нас – всегда доводить начатое до конца. Я отлично понимал, что в мое отсутствие они оба максимум через неделю будут мертвы. Ну хорошо, через месяц, но это в крайнем случае. К тому же, это ничего не меняло.

Если кто-то хочет убить тебя, убей его первым. Это всегда действует безотказно. Тебе что-то угрожает? Уничтожь источник угроз и проблема решится. Ни отец, ни дочь не смогут чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока живы те, другие, которые все это затеяли. Никакого рыцарства здесь не было, надо просто доводить начатое до конца.

Кроме того, если кто-то заигрывает с матушкой-природой, штампуя клоны налево и направо, жди беды. Громадной, вселенской, всеобщей задницы, которая в той или иной степени касается даже таких отшельников, как я. Семь лет назад, когда еще был жив Прайс с ребятами, мы накрыли и разрушили несколько таких лабораторий, в том числе и на Земле. В каждой из них самостийный господь бог считал, что знает, каким должен быть этот мир. И переделывал его под себя, выращивая солдат, как помидорные грядки, прямо в соседней комнате.

- Роксана, ваш отец уже, наверное, сказал вам, что есть шанс – пусть и небольшой – что Ровена жива?

Она кивнула.

- По его словам, в день накануне митинга она вела себя не вполне естественно…

- Она была сама не своя, как будто ей изменила память. По-вашему, это значит…

- Может да, а может и нет, – на самом-то деле я был уверен, - скажите лучше, за день до этого – как она вела себя тогда?

- Все было как обычно. После завтрака она поплавала в бассейне, потом за ней зашел Джон Кэмбут и они отправились в кино.

- Кто такой этот Джон Кэмбут?

- Коллега по кафедре, он за ней ухаживал последние два года. Он, кстати, тоже работает в «Кастус».

Слишком много генетиков и все связаны с «Кастус». Похоже, мне придется туда наведаться…

Минут через десять Роксана ушла спать, а я позвонил Йоргену и кратко пересказал подробности вылазки.

- Рад, что ты жив, Марс, – подытожил он, отсалютовав мне сигарой, - какие планы?

- Надо найти укромное место на Земле, где-нибудь в пригороде Нью-Йорка.

- Я правильно понимаю, что контракт продлевается?

- Правильно. Мы доберемся до этих сволочей.

- Что ж, - Йорген выпустил клуб дыма, - по-крайней мере, не скучно.

- Еще. Профессор Николас Айронс и Джон Кэмбут. Первый был преподавателем Ровены в Колумбийском университете, второй – коллегой по кафедре и ухажером, по совместительству. Оба работали в «Кастус». Узнай про них все, что сможешь. Сдается мне, я навещу их после нашего прибытия в Нью-Йорк.

- Хорошо, Марс, будут новости – сообщу.

И я отправился спать. В Сэмхаусе свет горел только в кухне – сидя за столом при свете ночника Гаутама Будда чистил свой пулемет. На меня он не обратил никакого внимания, всецело поглощенный своим делом. Из приемника на столе звучала «Me and little Andy». Вот уж не подумал бы, что Габуд поклонник Долли Партон…

Когда я засыпал, устроившись на полу рядом с чучелом варана, это была уже «I Will Always Love You», самая популярная песня всех техасских борделей…

Глава 10

Мне снилась Зона восемь лет назад. Не знаю, почему.

Мы с Прайсом идем по Кордону, прячась в кустарнике в стороне от разбитого асфальта. Здесь мало кто ходит по асфальту. Разве что зомби, да вояки. Но зомби на Кордоне почти нет, а военных лучше обходить стороной. Очень верная примета, знаете ли.

Мы шли в сторону болот, там была точка сбора. Позади остался блокпост, разрушенная деревушка и АТП, железнодорожный мост и старая свиноферма. До топей еще километров пять.

Утро, пахнет прелой листвой. Мы идем неспеша, аккуратно обходя воронки и комариные плеши, бросая время от времени болты или камешки перед собой. С болот наплывает туман, воздух влажный, теплый, тяжелый – вдохнул, а все равно не хватает. Два старых потрепанных плаща с капюшонами – у Прайса черный, у меня коричневый - комбинезон «Заря», тощие мешки за плечами, - обычные бродяги, охотники на выверты и медуз.