Марсианские войны - 1 (хроники Марса Сандерса)

Не поднимая глаз, я прыгнул вперед. Схватил берета за кисть, чтоб не вынул ствол и за горло. Закрываясь им от левой винтовки, швырнул прямо на солдатика в кепи. За спиной еще один, но сколько времени надо, чтобы в смятку раздавить человеку кадык? Пальцы - сильные? Тогда две секунды. На солдатика упал уже труп, харкая в потолок теплой кровью. Ничуть не хуже, чем та, что текла на полу.

Две секунды – много. Хватит, чтоб получить пулю в спину. Второй и выстрелил. Но меня там уже не было. Пуля прошила труп и его товарища по несчастью.

Кто сказал, что я хотел выжить? Я не хотел. Но этих троих я с собой заберу. Может, еще кого. Если повезет.

Да, второй выстрелил, но я уже был рядом с ним. Вплотную. На такой короткой дистанции любое оружие теряет свою силу. Миг – и он отправился вслед за теми двумя, хрипя раздавленным, почти вырванным горлом.

Все. Я медленно поднялся с колен. Адреналин утихал. Взять у берета форму, оружие и прорываться. А там как получится…

Дважды за последние сутки из темноты появился приклад и упал на мой бедный затылок. Все-таки, в углу кто-то стоял…

…Помещение было другим, уже не тот подвал с трупами. Но лампочка на шнуре была прежней. Кто им декор подбирает?..

Здесь было теплее - кажется, стены понизу были обшиты деревом. Не знаю, в глазах все двоилось, а углы, как и прежде, прятались в темноте. Отныне и впредь я буду очень внимателен к темным углам…

Если выживу.

Что, в общем, вряд ли.

А в раю, наверное, нет темных углов… Вы не знаете?..

Я ведь серьезно рассчитывал попасть в рай. А почему бы и нет?..

Я рассуждал так – если отсюда туда идет столько погани и все попадают в котел, чем же заняться ангелам божьим? Это же тотальная безработица, разве нет? Должны же они с ней как-то бороться?..

Кроме того, у многих пернатых и так рыльце в пушку… Не верите? Читайте книжку, если у вас крепкий сон.

Я был привязан к стулу, стоящем под самой лампой. То есть, сперва так казалость – привязан, - запястья онемели и мало что чувствовали. Я осторожно подвигал пальцами, чтобы чуть-чуть разогнать кровь. Нет, это не веревки… Быть не может?.. Аллилуйя! Я был прикован полицейскими наручниками. Даже не усиленными, с обычной цепью. И ноги не были связаны. Господь всемогущий! Сегодня что - Рождество?! Где же елка?..

Мне везло. Осталось этим воспользоваться. Наручники я разорву, - главное, чтоб это прошло незаметно, для открытого боя я сейчас слишком слаб. Я стал потихоньку вращать запястьями, чтобы выкрутить цепь.

Кто-то стоял в темноте – смутно угадывались два силуэта. Я видел ноги – брюки, гражданские туфли и полы пальто. Я никак не объявлял, что очнулся, до тех пор, пока не убедился, что нас всего трое здесь. Глаза привыкли к темноте и я уже понял, что углы пусты. Правда не знал - радоваться этому или огорчаться.

Наконец поднял голову и громко застонал, наполовину непритворно, впрочем. Затылок, шея, майка – все было в запекшейся крови, стянувшейся сухой коркой. Сколько еще осталость?..

Эти двое выступили из темноты. Лиц они не прятали, что было очень мило с их стороны. Хотя, скорее всего, у них просто не было причин их прятать. Кому я смог бы их потом описать? Чертям в преисподней? Там их и так знают. Кадры-то ого-го.

Я присвистнул бы, если б мог. Белокожие. Европейцы или американцы. Может, русские? В любом случае, не ожидал.

Тот, что слева – пониже и поменьше. Тяжелое пальто, как и у первого, на голове шляпа с полями. Цээрушник из прошлых девяностых. Черные перчатки, лицо под стать, все дела.

Лицо было и примечательным и нет. Вытянутое, худое, чисто выбритое – не очень-то запомнишь без усилий. Была в лице какая-то резкость, может, из-за тонких сжатых губ. Прозрачные очень светлые серые глаза. Мог бы быть директором средней школы. Любой бы писался кипятком, заходя к нему в кабинет…

Второй напоминал гориллу – вот, в общем-то, и все. Здоровый, как полбыка, с такой же мордой – тупой, упрямой, тяжеловесной. Этот будет бить до последнего, пока не оттащишь. Пальто потемнее, да шляпа побольше - наверное, стандарт униформы.

Еще они были в разном звании, ну или как там у них. Тот, мелкий, был главным. Так это чувствовалось. Может, конечно, напарники, но, все равно, у мелкого слово весомей, горилла все больше была на подхвате.

Так я глядел на них, а они на меня, не очень-то торопясь с разговором. Где-то заметно стучала вода – кап…кап…кап… то ли кран не закрыли, то ли труба протекает…

- Здравствуйте, мистер Хард. Если на вашем жетоне, конечно, выбито настоящее имя.

Это сказал мелкий, чуть покачиваясь с носка на пятку. Я молчал, мне было наплевать.

- Мистер Хард, - он говорил спокойно и сухо, будто предлагал мне оформить кредит, - мы хотим задать вам некоторые вопросы. Именно поэтому вы до сих пор живы. Надеюсь, вы это понимаете. От ваших ответов будет зависеть, что с вами будет дальше.

Я молчал. Он пожал плечами.

- Итак, начнем с формальностей. Вас зовут Филипп Хард, верно? Так написано на вашем жетоне.

- Не помню.

Я и сам удивился, как глухо звучит мой голос.

- Хм, - голос мелкого сделался мягче. - Вы – рядовой американской армии, не так ли?

- Не помню.