Марсианские войны - 1 (хроники Марса Сандерса)

- Да ну? Мысль, конечно, интересная, главное - свежая, но одному все равно спокойней.

- Неужели вам никогда не хотелось изменить свою жизнь?

- Каким образом?

- Ну… распрощаться с насилием, например?

- Каким же образом?

Я посмотрел на нее с интересом.

Она ничуть не смутилась.

- Начните с малого. Многи люди начинали потихоньку.

- Так что же вы предлагаете?

Она пожала плечами.

- Вам решать. Речь не идет о чем-то радикальном, вроде обета в монастыре… - она улыбнулась. - Как вам вегетарианство – для начала?

- Гитлер был вегетарианцем…

Она воздела руки в шутливом отчаянии.

- Я не знаю, как с вами разговаривать!

- А представляете, каково бы пришлось моей жене?..

- Да уж…

Она сделала вид, что надулась, но через минуту опять иронично взглянула на меня.

- Но слушайте, ведь так не может быть вечно.

- О чем вы?

- Ну... то, чем вы занимаетесь…

- Убиваю людей?..

- Да…

Я пожал плечами.

- Может, когда-нибудь убьют и меня.

- Представьте, что вам повезет и вы доживете до старости – что тогда?

Я снова пожал плечами.

- Не знаю, я так далеко не загадываю. Наверное, куплю себе «додж-челленджер», маленький домик в глубинке и кресло-качалку. Может, собаку заведу…даже двух.

- Чем же вы станете заниматься на пенсии?

- Начну разводить чучундр. Зверек, конечно, гнусный, но мех у него… - я мечтательно прикрыл глаза, - великолепный…

Она засмеялась, а я показал на скамейку.

- Идемте, присядем. Тогда мы сможем беседовать, глядя на волны.

Мы сели друг подле друга и она опять повернулась ко мне.

- Значит, любите одиночество?

- Да.

- Человек-одиночество… или человек одиночества?..

- Как угодно.

- Не любите людей?

- Я не люблю пролетариат[28].

- Что?..

- Ничего. Я не люблю людей.

- Почему же?

- Мне не нравится символ этого времени.

- Символ времени?.. О чем вы?

- Представьте себе ток-шоу. Обычное сверхпопулярное ток-шоу. Или, правильнее сказать – реалити-шоу? Я не знаю, я не разбираюсь во всем этом дерьме. Так вот, - одно существо женского пола бросает в другое использованный тампон, предварительно вытащив его прямо из под себя – из под платья, напоказ в камеру. Зачем? Рейтинг. Так вот все это - и есть символ нашего времени. И уже очень давно.

- Вот как?..

- Да. Тебе достаточно быть посредственным, подлым, тупым и горластым – и будь уверен, ты неплохо устроишься в жизни…

- Перестаньте. Вы воспринимаете все чересчур серьезно. Люди просто хотят развлечься.

- Да. Понимаете? Им мало того, что у них есть еда, крыша над головой и в них не стреляют. Они пресытились – им надо развлечься.

- Вас послушать, так идеал человека должен быть сродни сытой свинье, у которой есть хлев и большая кормушка, а нож мясника далеко. Потому она счастлива. А вы никогда не слышали о моральных ценностях?

- Слышал. Но они ни при чем. Я говорю, что люди не ценят элементарные вещи – принимают как должное, пока их не лишились. Эта мысль стара как мир и как само человечество – настолько, что уже покрылась мхом высотой по колено. И все равно они не меняются. Так как же их после этого любить? В большинстве своем?

Здоровье, еда, дом, личная безопасность и безопасность семьи – старина Маслоу был прав. В первую очередь человек хочет жрать и трахаться – в максимально комфортных условиях и чтобы никто не мешал. Когда это есть, наступает черед того, что именуют социальными нуждами – дружба, любовь, понимание. Но, зачастую, это всего-навсего суррогат, подсмотренный в телевизоре, интернете или в дешевых бульварных журналах. Люди разыгрывают свои жизни по этим поганым сценариям и душа обрастает салом. Не у всех, но у многих. Человек расслабляется. Оглянитесь вокруг. Никто теперь и не разговаривает толком. Все просто пересказывают то, что они услышали и увидели по телевизору и в интернете. Это же поколение людей-унитазов. Всеядных людей-унитазов.

- Вы слишком мрачно на все это смотрите. Если все время так думать, можно сойти с ума.

- Мы уже сошли, куда уж дальше?.. Кроме того, если об этом не думать – хоть изредка - получишь помойную яму вместо себя самого…

Мы помолчали – каждый о своем.

По песку катился красно-синий резиновый мяч, за ним не мог угнаться мальчуган лет пяти, потому что ветер отдавал мяч волнам, а те, наигравшись, пасовали его обратно. Так они и бегали зигзагами – мяч и мальчик.

Мальчик был сосредоточен – темные кудрявые волосы, пухлые щеки, серьезные губы, глаза – так, как бывают сосредоточены дети, когда они уверены, что заняты чрезвычайно важным делом.

В отдалении, шагов за тридцать, молодая пара – родители.

Я показал на мальчика.

- Видите, он еще не испорчен…

На родителей.

- Они – да.

- Почему вы так думаете?

- Слишком мал. Большинство детей в таком возрасте еще нейтральны. Изменения начнутся где-то через год-два.

- Я про родителей…

- Ах, эти… Взгляните на них.

- Ну и что?

- Разве вы не видите? Тонкий налет пошлости, гламурности, разлившийся по их лицам?

- Нет… - Прозвучало довольно растерянно.

- Это трудно объяснить словами. Проще показать. Но, со временем, ты начинаешь это видеть.

- Видеть?

- Да, видеть. Достаточно взглянутьть в лицо, чтобы понять, живой передо тобой человек или мертвый.

- Мертвый?..