Марсианский проект С. П. Королёва

«…Келдыш на этом совещании выступил в поддержку начатых у нас еще при Королеве проработок марсианской экспедиции. Он попросил Мишина коротко сообщить о состоянии проекта. Проект экспедиции на Марс предусматривал предварительную сборку межпланетного экспедиционного комплекса на околоземной орбите. Основными модулями комплекса были межпланетный орбитальный корабль, марсианский посадочный корабль, возвращаемый на Землю аппарат и энергетическая установка, основой которой был ядерный реактор. Энергетическая установка обеспечивала работу электрореактивных двигателей на межпланетной орбите по дороге к Марсу и возвращении экспедиции на околоземную орбиту. Длительность экспедиции составляла два-три года. Имелось в виду использование по дороге искусственной тяжести.

В то время медицина считала, что человек не способен сохранить здоровье и работоспособность в условиях невесомости более чем два-три месяца.

Работа над проектом марсианской экспедиции была захватывающе интересной. Но она отвлекала внимание основных идеологов от текущих, не терпящих отлагательства проблем. Марсианский доклад Мишина был выслушан без всякого энтузиазма. Наоборот, собравшиеся руководители дали понять, что мы напрасно теряем время. Только Келдыш высказался за продолжение работ, „…но не в ущерб Л3“.

— Мы у себя в ОПМ тоже рассматривали такие возможности. Должен сказать, — заявил Келдыш, — что если ракета-носитель Н1 будет надежно летать и если доработать ее, сделав третью ступень водородной, то двухпусковой вариант может оказаться достаточным для пилотируемого полета к Марсу.

…Мишин заверил, что над марсианским проектом мы работаем, не отвлекая людей от Л3, а водородный блок для четвертой ступени не забросили, через год доведем его до стендовых испытаний…»

Здесь необходим комментарий.

Келдыш был последователен — на прошлом совещании в феврале он решительно выступил за Марс и сам обосновал смену приоритетов. Теперь он, будучи осведомленным о проекте экспедиции на ЖРД, вправе был ожидать сообщения о проработках по этому варианту и попросил Мишина доложить. Но Мишин доложил о варианте с ЭРДУ. Почему? Видимо, после выступления Келдыша на совещании в феврале Мишин должен был поручить подготовить справку. О разработке какого-то нового варианта речи быть не могло. Зная расклад проектных сил в ОКБ в этот период, можно предположить, что его поручение попало на «благодатную почву» — к приверженцам ЭРДУ. В архиве лежали еще не уничтоженные материалы полета на ЖРД, принятого Королевым и Тихонравовым. Мишину подготовили материалы по старому варианту с ЭРДУ, выполненного Адамовичем. В его разработке некоторые проектанты принимали участие, и амбиции, похоже, взяли верх. Королев и Тихонравов в 1962 году отказались от него в пользу ЖРД, о чем Мишин вполне мог не знать. Королев, возможно, не считал нужным забивать голову своему заму, загруженному ракетными делами, еще и проблемами межпланетных полетов, которыми занимался другой его зам.

Естественно, что доклад Мишина, ориентированный на ЭРДУ, ни у кого не мог вызвать энтузиазма. Собравшиеся руководители могли не знать деталей, но то, что на создание ЭРДУ потребуется не один десяток лет, скорее всего, понимали все. Судьбоносное предложение Келдыша второй раз оставили без внимания. Собравшиеся второй раз не воспользовались реальной возможностью круто изменить дальнейший ход нашей космической истории.

Необходимо заметить, что эти предложения должен был, наверное, сделать не Келдыш, а наш головной институт ЦНИИмаш, исходя из своих основных задач определять направления развития космонавтики. В крайнем случае, он должен был решительно поддержать Келдыша. Но у института, как видно, были на этот счет свои планы. В 1966 году после гибели Королева специалисты ЦНИИмаш запросили наш марсианский проект. Получив доступ к нему, изучили его и подготовили свой вариант — «Мавр», утвержденный директором института в 1968 году. На этот раз, как и в 1964 году, при принятии порочных решений по Луне, институт свои основные обязанности выполнять не стал, а вместо этого 30 июля 1969 года подписал у министра приказ, которым поручил сам себе разработку ракетно-космического комплекса для экспедиции на Марс с красивым названием «Аэлита» и разрабатывал его 5 лет до закрытия Н1.

А ведь разработка таких проектов — задача ОКБ, а не научно-исследовательского института! Но и перед ОКБ она также стояла: приказом министра от 30 июня разработка еще одного марсианского комплекса в составе ракеты УР-700М и корабля МК-700М была поручена… Челомею! А Мишин, вместо того чтобы продолжить, как предлагал Келдыш работу над марсианским проектом Королева, должен был неизвестно зачем еще пять лет биться над осуществлением бездарной лунной затеи, спровоцированной пять лет назад не без участия ЦНИИмаша и Челомея. Как будто Мишина умышленно удерживали на невыполнимой задаче, чтобы обвинить в проигрыше «лунной гонки»! Не здесь ли четко выстраивается пресловутый миф о ней?