Марсианское путешествие (сборник)

Я тоже помню свое первое волнение, охватившее меня, когда я вошел в вестибюль конторы Большого Переселения. Неведомо откуда — то ли со стен, то ли с потолка — на многочисленных посетителей волна за волной накатывалась куда-то зовущая, увлекающая неземная музыка… На стенах вестибюля висели таблички, сообщающие, что музыка создана Искусственным Разумом. Посреди зала на больших длинных столах лежали в вазах и тарелках фрукты, овощи, зерно — все, что было выращено в экспериментальных теплицах, которые должны быть и на Марсе. Там же, на столах, были и блюда из продуктов. Желающие могли их попробовать. Как и многие, я тоже подошел к столу, отломил кусочек белого ароматного хлеба — хлеб был вкусный…

На стенах вестибюля висели цветные фотоснимки, схемы, диаграммы. Меня удивил действующий макет Солнечной системы: вокруг огромного, источающего красно-белый свет Солнца кружились небольшие планеты. И среди них был он, Марс… Здесь же, недалеко, находился макет Марса с отчетливыми каньонами, долинами, горами… Рядом с макетом Марса на таблице приводились основные характеристики планеты:

Марс (астрономический знак #9794;) планета, среднее расстояние от Солнца 228 млн. км, период обращения 687 суток, период вращения 24,5 часа, средний диаметр 6780 км, масса 6,4 x 1023 кг; 2 естественных спутника — Фобос и Деймос. Состав атмосферы: CO2 (95 проц.), N2 (2,5 проц.), Ar (1,5-2 проц.), СО (0,06 проц.), Н2 О (до 0,1 проц.); давление на поверхности 5-7 гПа.

Впечатляли макеты будущих поселений. Сначала это были небольшие отдельные купола, скрывающие космические корабли. В перспективе отдельные купола накрывались единым огромным прозрачным стеклопластиковым куполом. Поддерживаться этот купол должен был обычной земной атмосферой, которую производили на заводах.

Все вместе: цветные фотоснимки и макеты будущих поселений, удивительные блюда на столах, неземная музыка и, главное, реальная возможность осуществить мечту детства — все это делало людей притихшими и даже растерянными. Каждый, кто попадал в вестибюль, мечтал об одном: хотя бы зачислили, хотя бы зачислили…

Да, еще об одном не сказали. В сообществе марсианских колонистов не употреблялись деньги, из-за которых здесь, на Земле, люди работали с утра до ночи, мучились, голодали, недосыпали, шли на преступления и убийства… В жизни колонистов, как нам сказали, все будет бесплатным: и еда, и одежда, и жилищем люди обеспечивались. Возможно, поэтому те горемыки, которые до сих пор недоедали, недосыпали, которые не имели своего угла, попадая в вестибюль конторы Большого Переселения, обретали вдруг надежду.

Не спеша, вместе с другими посетителями, удивленно оглядываясь, бродил я по вестибюлю и все больше убеждался, что замысел Миллера был хорошо рассчитан и спланирован, и у меня закрадывалось сомнение: а возьмут ли марсианским колонистом?..

Что же заставило меня оставить Землю?

С детства я мечтал о журналистике, верил, что журналист — один из тех счастливчиков, которые могут попадать в различные ситуации, я думал, что журналисты — люди, которые одной лишь статьей повергают в небытие бесчестных, а добросовестных граждан нации восславляют… Я верил: без журналистов, борцов за истину и свободу, никто в мире не сумеет навести порядок. Сколько помнит себя цивилизованное человечество, они, летописцы, хроникеры, журналисты, вели неутомимую борьбу за правду, истину, справедливость.

И я стал журналистом. Я работал в солидной газете, которая ежедневно радовала читателей статьями и новостями. Ежедневно на стол своего шефа я должен был положить свои обязательные сто пятьдесят строк, которые изредка попадали на страницы газеты, а чаще летели в корзину.

Прошел год.

Уличные происшествия, кражи, убийства, биржевая спекуляция, растраты, аферы — все, что поначалу меня очень волновало, незаметно стало надоедать, и я уже ничего удивительного и необычного не видел в своей работе, как старый гробовщик во время очередных похорон. Неделя за неделей, месяц за месяцем писал я заметки и статьи. Читатели привыкли к моему имени, у меня завелись кое-какие денежки. Но чем больше я писал, тем больше чувствовал, что ничего не могу изменить. Я понял, что занят каким-то пустым, никому не нужным делом, которое когда-нибудь должно закончиться.

Во всяком случае для меня.

И эта работа закончилась в тот день, когда я понял, что участвую в хитрой игре, придуманной ради того, чтобы околпачивать обычных читателей. Как сейчас помню, это открылось после того дня, когда закончил писать репортаж об очередной квартирной краже с убийством. Помню, я поставил под материалом свою подпись и вдруг подумал: а зачем вся эта писанина?

Да, в нашем обществе совершаются преступления. Но коль они есть, то при чем здесь я, журналист, при чем здесь газета и миллионные читатели?.. Почему с этими преступлениями не борются те службы, которым положено бороться?

Разорвав на клочки репортаж, я стал думать о том, о чем раньше и не задумывался.

Что есть наша газета?..