Марта

По дороге купила съестного. Наверное, братец еще не проснулся, если Орвид ему всю ночь показывал приемы борьбы. Я улыбнулась, вспоминая, что мой любимый очень ответственно подходит к обучению. Так что даже если Росс проснулся, то встать вряд ли может. Старательно пыталась отвлечься, рассматривала клумбы с разноцветными цветами, заглядывалась на витрины лавок, торгующих готовой одеждой или сладостями.

Кстати, сладости мне не помешают, я их не очень люблю, но Росс их обожает, надо порадовать братишку. Зашла, купила любимые засахаренные фрукты для Росса, а себе пирожное: легкое, воздушное и не сильно сладкое. Будет с чем попить чаю. Надо не забыть зайти на базар, когда пойду обратно в Академию. Завтра начинаются занятия, и до выходных с её территории нельзя будет выйти.

Не дойдя до дома Росса шагов двадцать, меня перехватил очень злой Дирк, могла бы и догадаться, что он так просто от меня не отстанет.

– Марта, как долго мне за тобой бегать, – сквозь сдерживаемую ярость, проскальзывали рычащие нотки. – Почему я прихожу в себя, а рядом ни тебя, ни твоего отца, только записка. Причем такого содержания, что первая мысль была искать тебя в водах залива. Но, забежав в несколько продуктовых лавок по твоему следу, я уверился, что самоубийство ты решила отложить. Может, ты все-таки объяснишь, что произошло?

От его яростной тирады и от того, что он обо мне беспокоился, опять захотелось плакать.

– Он тебя обидел? – сразу же заметил мои мокрые глаза Рыжий. – Не плачь, малышка, я рядом. Ты больше не пиши таких записок, я действительно испугался.

Он обнял меня, неловко погладил по голове, наверное, рухнул барьер, с помощью которого я сдерживалась, рыдания вырвались сами собой. Я прижалась к груди Дирка, заливая его рубашку слезами.

– Не плачь, маленькая, – в голосе Дирка уже не было ярости, скорее, неуверенность и зарождающееся отчаяние. – Хочешь, я его убью, не знаю как, но убью. У меня есть магические способности, но я считал, что мне их развивать не нужно. А тут твой папаша, задохлик, махнул рукой, и я в отрубе. Поступить к вам в Академию, что ли? Как думаешь, малышка, возьмут?

Я хотела ответить, честно хотела, но истерика уже набрала свои обороты, и я только крепче прижалась к нему, чтобы заглушить рыдания.

– Смотри, как плачет, бедняжечка, – долетел до меня женский сочувствующий голос.

– Да бросает он её, что тут непонятного. Все они, кобели, такие, сделают ребеночка и в кусты, – ответил ей слегка дребезжащий второй голос.

Рука Дирка на моих плечах сжалась, откуда-то изнутри донесся рык. У меня же к слезам добавился хохот.

– Как страдает, бедняжечка, как убивается, видать, любит очень. Ну да как в такого не влюбиться? Интересно, он уже бросил её или только собирается? – в первом женском голосе к сочувствующим ноткам, добавились еще и мечтательные.

Похоже, она положила глаз на моего Рыжика. Эта простая мысль меня немного отрезвила, Дирк никак не может быть моим, мне просто сейчас плохо, а он оказался рядом. Я отстранилась, поспешно вытирая слезы и стараясь не смотреть на него, мне было стыдно за истерику и за то, что повадилась рыдать у него на груди.

– Пойдем, – дернула я его за рукав, пресекая все его вопросы. – Здесь недалеко.

И мы пошли. Он поддерживал меня под руку, то ли чтобы не убежала, то ли чтобы не упала от слабости. А еще он нес мою корзинку, которую пришлось купить для продуктов. Когда только успел забрать её у меня?

Я постучала в дверь Росса, он открыл сразу, как будто стоял у двери. Синяк успел посинеть, но хоть припухлость спала. Увидев меня, он обрадовался, потом заметил мой заплаканный вид и перевел полный ненависти взгляд на Дирка за моей спиной.

– Росс, Дирк ни в чем не виноват, – сказала я, проходя в комнату. За мной следом шагнул Рыжий, на секунду опередив Росса, который хотел закрыть дверь перед его носом. – Росс, возьми корзинку у Дирка, сейчас чай будем пить. Ты, наверное, еще не завтракал, я там купила.

– Мариш, что случилось? Почему этот рыжий здесь?

– Марта, ну теперь ты можешь рассказать, почему я вынужден ходить в мокрой рубашке?

Их вопросы практически слились, как же мне хочется побыть одной, в тишине.

– Сели за стол, быстро, – гаркнула я, сама удивившись прорезавшимся командным ноткам. – И чтобы было тихо, иначе я за себя не отвечаю.

Они сидели за столом, такие разный – блондин и рыжий, мальчик и взрослый мужчина. Я налила воду в чайник, поставила его на нагревательный камень, и окунулась в свои нерадостные мысли.

– Что ты с ней сделал? – донесся шепот Росса.

– Ничего, это её отец, он меня чем-то вырубил, а когда я очнулся, их уже не было. Только недалеко отсюда смог догнать, а она в слезы. В общем, я сам ничего не понял, – так же тихо ответил Дирк. – Ты с её отцом знаком? Да ты не тушуйся, я знаю, что вы не родственники, я же оборотень, мы такие вещи чуем.

– Нет, знаю только, что она от него сбежала, а от хороших людей не убегают, – какой у меня все-таки разумный братик. Я вздохнула, надо заканчивать с самоедством и жалостью к себе, тем более чай уже заварился, и Росс еще не кормленный.