Марта

— Так-то лучше. Если бы ты только знала, как я устал играть в доброго дядюшку. Ты со мной честна и я буду честен с тобой. Твоя ненависть, твоя неприязнь, лишь забавляют меня. С этой минуты, ты принадлежишь мне, целиком и полностью, ты — моя собственность и я буду обращаться с тобой соответственно. Ты думала, что я останусь джентльменом? Ты ошиблась. Мне надоел этот образ. Сейчас я верну тебя в самые страшные твои воспоминания. Я стану для тебя новым мастером. Ты же помнишь его? Конечно, помнишь, я вижу ужас в твоих глазах. Не стану лгать, мне это очень приятно. Тогда, в Сионе, они не знали, как нужно укрощать строптивых эльфиек, силой пытались взять то, что дается само при определенных условиях. Да, милая, это было очень поучительно, я сделал выводы, а теперь садись в машину, продолжим в самолете и не смей мне противиться, ведь, радость моя, теперь от тебя зависит не только жизнь вампира, теперь от твоего усердия и послушания зависят жизни и Кима, и Тайрона Карсов. Если ты не хочешь получать печальные вести об этих двоих или еще ком-то с кем ты была близка, например, недоучка-маг Дерек, твоя мать, сестра Грейс, ее муж, их дочь, рыжеволосая красотка Ева, Генри, Калеб, Алекс, Элла, Алиса… их так много… Ты же не хочешь, чтобы с кем-то из них что-то вдруг случилось? — он смеялся, глядя как отчаянно она мотает головой. — Будь послушна, нежна и приветлива и все они проживут свои тихие, безликие жизни. Вот теперь совсем все выяснили. Хотел оставить это на потом, но ты сама напросилась, милая. Отдай мне свой телефон.

Он вырвал трубку из ее рук и разбил о землю, для верности растоптав каблуком дорогого ботинка. А потом он выбросил из машины ее сумку с вещами.

— Это тебе больше не понадобиться. А теперь поцелуй меня, и мы поедем.

Он смеялся, когда она опять прильнула к его губам, он был так доволен собой, что не заметил, как она сжимает в кулаки руки, которыми обнимала его за шею, не заметил он и металлического злого блеска в ее глазах, когда луна лениво появилась из-за облака. Не почувствовал он, как напряглось ее тело, словно взведенная до предела пружина. Но о том, что это не предел, а лишь начало не догадывалась даже сама Марта. Он небрежно толкнул ее на заднее сидение и захлопнул дверь машины, словно дверцу в золотой клетке.

* * *