Марта

— Нет, дорогая, так он ничего не увидит, давай-ка мы повернемся в профиль, чтобы он мог убедиться, что твои губы совершенно добровольно будут искать моего поцелуя. Что ты будешь страстно отвечать на мои прикосновения, а то мало ли что ему взбредет в голову.

Он развернул девушку, так, чтобы не закрывать ее. Тай видел, как Марта прильнула к губам Брана, а еще он увидел, как на мгновенье ее руки сжались в кулаки, перед тем как лечь ему на плечи. Он видел, как она вздрогнула, когда его руки легли ей на талию, прижимая ее тело, видел он и как впиваются в ворс ковра пальцы ее ног, выдавая напряжение.

Оторвавшись от нее Бран посмотрел в камеру и улыбаясь произнес.

— Надеюсь, тебе понравилось наше домашнее видео. Надеюсь тебе понравилось на столько, что ты с нетерпением будешь ждать следующую запись. А я уж постараюсь сделать ее поинтереснее, ведь что значит поцелуй в нашем мире? Практически ничего. На сегодня все, Тайрон. Но я обещаю вернуться! Очень скоро ты увидишь, как Марта бывает нежна со мной, когда гаснет свет и нас не разделяют грубые одежды. Ты ведь разрешишь мне это снять, дорогая?»

Ответа на записи не было, но Тай видел, как Марта подняла глаза на Брана, видел ненависть, которая плескалась в этом сине-зеленом океане. И еще видел боль и отчаянье, видел страх, он мог читать по ее глазам гораздо лучше, чем это делал Бран. Если бы Бран видел то, что увидел Тайрон, он бы никогда не прислал это видео.

Просмотрев видео еще несколько раз, Тай убедился, в своих выводах. Это была постановка. Бран чем-то запугал Марту, и заставил сделать все это. Ей отчаянно было нужна помощь. Но где ее искать? Ответ на этот вопрос знал только один человек, хотя назвать человеком свою бывшую жену, он уже не решался. Но другого выхода не было, у нее была информация, которая могла ему помочь. На секунду он осознал, что чувствовала Марта, когда обратилась за помощью в поисках Кима к Брандону. Она шла на осознанный риск, чтобы вернуть ему сына, так неужели он не решится на такой же отчаянный, но необходимый риск. Неужели он позволит Брандону и дальше издеваться над ней? Он должен ее найти, чего бы это не стоило. Приняв решение, он набрал номер Кали.

— Кэт, мне нужно с тобой поговорить. Да, давай сегодня в рыбном ресторане, в семь. Хорошо. До встречи!

Глава 22

Конечно она знала, что Бран ей солгал. Она знала это с того самого момента, как он закрыл за ней дверь, заперев в этой комнате. Теперь она в шутку называла место своего заточения «башней». Ей хотелось верить, что она все-таки в сказке. Хотелось верить, что она прекрасная принцесса, которую похитил злобный колдун, и запер в высокой башне где-то на краю земли. Ей хотелось верить, что как и положено в сказке, влюбленный принц найдет ее. Найдет и спасет, потому что сама она не способна ничего предпринять. Она всего лишь изнеженная принцесса. И ей чертовски нужен рыцарь на белом коне, или в ее случае в белых одеждах. Так она себя успокаивала с того самого момента, как услышала под своими окнами крики двух мальчиков. Она выглянула в окно. По снегу катались дети, один из них отчаянно колотил другого. Она не слышала всего, но сразу узнала голос Кима. Ким был здесь, рядом с ней. Теперь слова Брандона о том, что мальчика никогда не найдут, обретали совсем другой смысл. Кима бы не нашли, потому что он был у Брана. Ее обманули. Она решилась на отчаянный шаг к которому ее усиленно подталкивали. А второй мальчик, это, наверное, Вадик. Это все было подстроено. Ее просто заманили в расставленную ловушку, и она послушно сделала то, чего от нее ожидали. Как же так? Как она могла так сглупить? Итак, она попалась. И теперь ей остается только ждать и постараться не сойти с ума, как это уже было в прошлой жизни. Нужно держать себя в руках. И она держала. Она подчинялась, скрепя зубами, она ублажала и угождала, она делала все, что он требовал, лишь для того, чтобы выжить. Она пыталась не думать, как изменится отношение Тая к ней, ведь он наверняка поймет, что с ней делал этот гад. Обидится ли он, разозлится? Может быть он решит, что она должна была яростно сопротивляться, отбиваться, брыкаться и кусаться, отстаивая свою честь? Сможет ли он поверить, что она не могла этого делать, хотя ей очень хотелось впиться зубами в плоть своего мучителя и откусить кусок, и не останавливаться, пока он не умрет, пока она не будет уверена, что больше он никогда не сможет к ней притронуться. Никогда больше не будет улыбаться, никогда больше не сможет причинить кому-то боль, никогда больше не испугает ее, никогда больше не потребует повиновения. Но она не могла. Там, в другой жизни она была сильнее и смелее, а здесь ей ничего не оставалось, как пытаться выжить.