Марта, Игра в куклы

Мы встретились у кирхи Луизы и, взяв по бутылке пива, расположились на скамейке у вентиляционной надстройки немецкого бомбоубежища. Он не сразу заговорил о том, что произошло. Потом рассказал. Потом мы молча сидели и пили пиво. - Будет дождь,- сказал я, взглянув на небо. Он сказал: "Зачем я ещё живу, если умерли мои мечты!" - Этот город так и остался лежать в руинах,- сказал он.- А всё, что мы тут понастроили, это фикция. Теперь невидимый, он стал обителью призраков; они подстерегают нас на каждом шагу... Этот город существует вопреки своим жителям. - Может быть, ты и прав,- сказал я.- Нам мало что удалось сделать здесь. Вернее так - нам мало что удалось. Но есть свершения, которые внешне не заметны. - Например?- сказал он. - Частная жизнь. - Что такое частная жизнь? - Ты, наверное, заметил, что этот город особенно красив ночью. Частная жизнь - это прямоугольники окон среди тёмной листвы. - И это всё?- сказал он.- Немного же. - Ты полагаешь? - Я хотел сделать этот город пусть немного, но лучше,- с горечью сказал он.- Вот и всё, чего я хотел... - Ты уж сделал его лучше,- сказал я.- Тем, что живёшь здесь. - Но этого мало!- воскликнул он. - Кто может измерить это, чтобы сказать, мало это или много? Он не ответил. Потом сказал: "Она не вернётся". - И что же?- сказал я. - Без неё всё потеряло смысл... - И что ты теперь будешь делать? - Не знаю,- сказал он.- Устроюсь на работу... - У тебя есть права? - Нет,- сказал он.- А что? - Мне нужен экспедитор, я мог бы тебя взять, но нужны права. - А,- равнодушно сказал он. - Тебе надо получить права и, желательно, купить машину. Легче будет устроиться. Он запрокинул лицо к небу и, закрыв глаза, заговорил: - В одна тысяча шестьсот первом году, в канун Нового Года, мясники города сделали колбасу длиной в полкилометра и медленным, торжественным шагом пронесли её по улицам. Как ты думаешь, зачем они это сделали? Хотели выпендриться? - Естественно,- сказал я. Он посмотрел на меня. - А тебе не кажется странным, что спустя четыре столетия два молодых человека сидят на скамейке в их городе, пьют пиво и рассуждают об этом? - Хочешь сказать, кто вспомнит о нас с тобой через четыре столетия? - Вот именно. - Обо мне-то уж точно никто,- сказал я. - Она могла бы всё изменить... - Давай бутылку, я выброшу. Я взял у него бутылку и выбросил вместе со своей в мусорный контейнер. - Так что,- сказал я, вернувшись на скамейку,- всё было только ради неё? - А разве ты этого не понял? - Догадывался,- сказал я. - А я это понял только теперь,- сказал он. - Ну так уезжай!- сказал я.- Поезжай за ней, ты ещё можешь её не потерять. - Нет,- обречённо сказал он.- Я никуда не уеду. - Почему! Если без неё всё теряет смысл... - Не всё,- перебил меня он.- И я уже не могу уехать. Ты не понимаешь этого? - Нет,- признался я. - Этот город уже затянул меня в свою паутину и не отпустит. Я не волен решать, уехать мне или остаться, отныне я принадлежу этому городу. Я совершил оплошность - я полюбил его, и уже никогда не смогу быть таким, каким я был до того как сюда приехал... - Ну и что?- сказал я.- Все мы меняемся. - Я конченый человек,- сказал он.- Этот город меня уже не отпустит. - Ну и ладно,- беспечно сказал я.- Здесь не так уж и плохо. - Да,- сказал он.- Только вот изменить ничего нельзя. - Ну и что?- сказал я.- Этот город пережил многое, переживёт и нас. - Я хочу ещё пива,- сказал он.

Мы взяли ещё пива и пошли в парк. Потом начался дождь, и сначала мы прятались под деревьями, но потом с листьев стали падать тяжёлые, холодные капли, сделалось неуютно, и мы пошли к остановке. Там мы расстались. Он обещал позвонить мне.