Мартин Борман

Второй сценарий предполагал, что Борман был английским осведомителем. Понимая, что Германия не сможет выиграть в затянувшейся войне, он подбил своего эксцентричного шефа Рудольфа Гесса отправиться в Шотландию. Хотя мирная миссия Гесса и провалилась, ему, однако, удалось вывести Бормана на контакт с британской разведкой. Секретарь фюрера оставался британским агентом на протяжении почти всей войны. Секретарь фюрера не был убит на мосту Вайдендаммер, как и не погиб возле станции Лертер. Те, кто утверждал, что он погиб в Берлине, лгали, это являлось частью плана помочь Борману спастись. Как и многие другие, он перебрался в западную часть Германии. Борман направился в Плен, занятый английскими войсками. Это объясняет его решимость встретиться с гросс-адмиралом Деницем. На самом деле Борман имел предварительную договоренность с британскими агентами о месте встречи, и те переправили его в отдаленное место на Британских островах. Он работал советником британской разведки и министерства иностранных дел по делам Германии, особенно по вопросам, связанным с возрождением нацизма. В конце концов, когда болезненные ощущения, связанные с нацизмом, уйдут на второй план, подлинная роль Бормана будет раскрыта, и ему будет разрешено вернуться в Германию. Там он будет доживать свои дни в мире и спокойствии, на скромную пенсию, сбившийся с пути идеалист, следовавший за фюрером до тех пор, пока не понял, что продолжение войны обречет его любимую родину на катастрофу.

Третий сценарий также был основан на предположении, которое заключалось в том, что «гибель» Бормана в Берлине была частью конспирации, призванной его обезопасить. Как иначе можно было истолковать противоречия в показаниях? Разве Борман не покончил с собой вслед за Гитлером и Геббельсом, если бы верил в то, что его положение безвыходно? Ответ заключается в том, что он знал, что его положение таковым не является. У него был тщательно разработанный план побега. Он добрался до подводной лодки где-то на побережье Балтики и сбежал в Аргентину. Там, под защитой аргентинского диктатора Перона и, располагая миллионами марок из казны нацистской партии, Борман собрал вокруг себя группу, состоящую из эсэсовцев и партийной верхушки. В секретной и тщательно охраняемой местности, где-то между Терра дель Фуэго и тропиками Козерога, Андами и Атлантикой, секретарь фюрера создал всемирную конспиративную сеть, целью которой было создание четвертого рейха под предводительством Бормана.

Ни один из этих сценариев не казался мне достоверным. Они должны были стимулировать мышление, но стимулы должны базироваться на фактах. Тем не менее, четвертый сценарий заслуживал внимания. У Бормана не было определенного плана побега. Если бы он действительно хотел покинуть Германию, то не остался бы вместе с Гитлером в бункере. Когда представлялась возможность уехать в Берхтесгаден, он бы воспользовался ею. Борман добрался до станции Фридрихштрассе. Те, кто считал, что он был убит при взрыве танка, ошибались. Он удачно прошел часовой пост русских около станции Лертер вместе с Аксманом, Штумпфеггером, Велтцином, Науманом и Швегерманом, а затем вместе со Штумпфеггером поспешно удалился в восточном направлении по Инвалиденштрассе. Затем эти двое попали под плотный огонь русских и вернулись к мосту через Инвалиденштрассе. Они находились под перекрестным огнем, идти им было некуда.

С этой точки зрения вклад психиатра оказался важным. Борман прожил годы в непосредственной близости с Гитлером. Он получил свою власть от фюрера и пользовался ею через него. Теперь Гитлер был мертв. Труд его жизни оказался напрасным. Психологически он был полностью деморализован. Выхода не было. Через считанные минуты он попал бы в руки русским, которых он всегда ненавидел, их месть вызывала у него сильный страх. Итак, он и доктор Штумпфеггер приняли капсулы с ядом. Артур Аксман был прав. Он видел трупы Бормана и Штумпфеггера на железнодорожном мосту, русские же не опознали секретаря фюрера. Они похоронили его вместе с другими телами, найденными в округе, в безвестной общей могиле.

Конечно, последняя версия судьбы Бормана была лишь предположением. Однако по сравнению с неудачными попытками бюро Гелена и ЦРУ найти какие-то другие, она казалась наиболее соответствующей тому, что в действительности произошло с Борманом. Когда я представил свой отчет доктору Бродерику, он нашел его убедительным. Он сам недавно получил информацию из своих высокопоставленных источников в советском правительстве, некоторые из членов которого после смерти Сталина стали, хотя и нерешительно, выступать за развитие сотрудничества с Западом.