Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945

Суть аргументов долгого выступления доктора Бергольда заключалась в следующем: «Пока Борман отсутствует и не заслушивается лично, подлинная его роль остается неясной. Никто, даже высокий суд, не может вынести справедливое решение по его делу. Весь разбор дела остается сомнительным… К сожалению, уже сейчас сочиняются легенды в отношении личности Бормана, его деятельности и его спасении. Но для трезвомыслящих юристов легенды не являются правомерной основой для обоснованного приговора, свободного от сомнений». В заключение выступления доктор Бергольд снова попросил Трибунал «отложить слушание дела подсудимого Бормана, пока его не заслушают лично и пока он лично не даст своих объяснений по делу…».

В тот же день после того, как Трибунал отверг требование защитника от 22 июля, появились сообщения, что Бормана видел живым Якоб Глас. Он был личным шофером Бормана в Мюнхене и Берхтесгадене до конца 1944 года. Секретарь фюрера обвинил Гласа в хищении овощей со своего личного огорода и уволил его. Глас уверял начальника контрразведывательной службы в своей «абсолютной уверенности», что человек, ехавший в автомобиле по главной улице Мюнхена, был Борманом. Он носил обычную, довольно потрепанную одежду. «Я знаю Бормана, – настаивал Глас, – и человек, которого я видел, был Борман».

Контрразведка провела тщательные поиски в Мюнхене, дом за домом, но не обнаружила Бормана, как не обнаружила его во Фленсбурге, в Тироле, в Испании или в Аргентине. Он все еще отсутствовал, когда Международный военный трибунал собрался 30 сентября 1946 года, чтобы вынести свой приговор двадцати двум фигурантам, которых судили как главных военных преступников.

Бормана признали невиновным по 1-му пункту обвинения, в том, что касалось участия в разработке общего плана или заговора с целью захвата власти, установления тоталитарного режима и ведения агрессивной войны. Он не был осужден по 2-му пункту, который касался начала войны и агрессии. Обе эти позиции исходили из признания того, что Борман не играл значительной роли в нацистской иерархии, пока после начала войны Гесс не улетел в Англию. Бормана признали виновным по 3-му пункту, военные преступления, и 4-му пункту – преступления против человечности.

В заключение своего вердикта Трибунал отметил, что доктору Бергольду пришлось «работать в трудных условиях». Указывалось также, что, «если Борман не погиб и будет задержан позднее, Контрольный совет Германии (состоял из главнокомандующих советской, американской и французской зонами оккупации. Местом пребывания Совета был определен Берлин. – Ред.) может, в соответствии со статьей 29 Устава, рассмотреть любые факты, способные смягчить приговор. Он вправе изменить или смягчить приговор по собственному усмотрению». 1 октября 1946 года Борман, в числе двенадцати других обвиняемых, был приговорен к казни через повешение (другими одиннадцатью обвиняемыми были Геринг, Кейтель, Йодль, Кальтенбруннер, Розенберг, фон Риббентроп, генерал-губернатор Польши Ганс Франк, шеф программ принудительного труда Фриц Заукель, имперский комиссар Нидерландов Артур Зейс-Инкварт, имперский протектор Богемии и Моравии Вильгельм Фрик, глава Имперского банка Вальтер Функ и гаулейтер Франконии Юлиус Штрайхер. Другие обвиняемые получили наказания в диапазоне от пожизненного заключения (Гесс) до оправдания (Ганс Фриче из министерства пропаганды). – Ред.).

В ночь на 15 октября смертные приговоры были приведены в исполнение, за двумя исключениями. Как уже отмечалось, Геринг отравился при помощи яда. Борман не мог быть повешенным из-за своего отсутствия. Между тем сообщения о его спасении продолжали поступать.

1 ноября 1946 года обнаружили некоего Иоахима Борсбурга, шагавшего по главной улице города в Баден-Вюр– темберге в мундире оберштурмбаннфюрера (подполковника) СС. Сотрудники контрразведки задержали и допросили его. Борсбург сообщил, что его недавно повысили в звании в ходе ночной церемонии, проводившейся на кладбище Мартином Борманом. В ходе дальнейшего расследования контрразведка установила, что Борсбург попал в конце войны в заключение в Саксонии как обычный рядовой. Он сбежал из госпиталя, а теперь страдал психическим расстройством.

Все ли были безумцами, подобно Иоахиму Борсбургу, которые утверждали, что видели Бормана? И действительно ли секретарь фюрера скрывался? Это весьма беспокоило сотрудников разведки союзников. В 1946 году не так легко было сбросить со счетов опасность возрождения нацизма. Живой Борман мог рассматриваться как потенциальный фюрер Четвертого рейха. Гитлер выбрал его исполнителем своего завещания и будущим лидером нацистской партии. Теперь Борман стал единственным представителем нацистской иерархии, с которым надо было считаться. И столь неопределенное положение сохранялось весь 1947 год.