Мартин Борман: «серый кардинал» III рейха

Каждый раз, когда гауляйтеров приглашали к фюреру, для Мартина Бормана наступал час триумфа. Он встречал их дружелюбно или подчеркнуто строго — в зависимости от ситуации. Размещая гостей по апартаментам, Борман заодно сообщал им программу совещания. Затем, собрав всех вместе, он обращался к ним с короткими приветственными фразами и объявлял очередность ораторов, а в конце закрывал конференцию тройным «Зиг хайль!». Четыре десятка партийных боссов составляли его личную армию — армию капризную, но в целом послушную воле своего начальника. Хотя Мартин многого достиг, пробиваясь к вершинам власти, гауляйтеры никогда не были такими покорными, как ему хотелось. Фюрер много раз повторял, что главная обязанность рейхсляйтера НСДАП — держать под контролем местных правителей. Однако Бормана не так-то просто было провести. Он понял: на самом деле Гитлера не интересовало, добьется ли его верный паладин этой цели. Диктатору хотелось убедиться, что гауляйтеры беспрекословно [248] подчиняются одному лишь фюреру партии.

Борман старался копировать тактику своего хозяина, но добивался успеха только эпизодически. В одних случаях ему удавалось примитивной лобовой атакой заставить капитулировать наиболее мягкотелых интеллигентов «старой гвардии», в других — превзойти в хитрости интриг самых недалеких упрямцев. Когда к гауляйтерам обращался Гитлер, все они неизменно попадали под влияние его чар — вплоть до последних месяцев существования режима! Борман же не обладал личным магнетизмом, и гауляйтеры, пользуясь дарованной фюрером независимостью{36}, следовали указаниям шефа партийной канцелярии лишь в тех случаях, когда это было им выгодно. Например, гауляйтер Аугсбурга Валь открыто бахвалился, что бросает депеши Бормана в камин, не читая.

Особенно трудно приходилось Борману в первые годы. Вольнолюбие гауляйтеров носило корпоративный характер: любой неосторожный шаг рейхсляйтера НСДАП приводил к тому, что они единым фронтом вступались за «обиженного» коллегу. Гитлер же предпочитал не вмешиваться в эти конфликты, оставаясь на недосягаемой высоте. Кроме того, многие гауляйтеры являлись также и губернаторами, а после начала войны стали еще и комиссарами обороны своих округов, что серьезно затрудняло действия шефа партийной канцелярии, не имевшего заметного влияния в правительственной и военной сферах.

Дальновидный администратор, Борман старался не ущемлять властные полномочия провинциальных лидеров. Напротив, он стремился укрепить позиции гауляйтеров, рассчитывая, что в будущем все-таки [249] одолеет оппонентов и тогда их власть автоматически станет его властью. Но в полной мере его планы так и не осуществились.

Чтобы добиться от стада послушания, наряду с пряником Борман использовал и кнут. Он ввел должность штабсляйтера (начальника штаба) округа, который осуществлял функции надзора и которому все местные партийные органы подчинялись так же, как гауляйтеру и его заместителю. Борман понимал, что эти «ищейки» не приобретут популярности внутри партии и смогут рассчитывать только на его поддержку, — значит, будут верны лично ему. Эффективным средством воздействия стали поощрительные назначения, как из рога изобилия посыпавшиеся с началом войны. Все понимали, сколь жирные ломти могли заполучить те гауляйтеры и заместители гауляйтеров, которые хорошо ладили с шефом партийной канцелярии.

В 1939 году Борман и его помощники разработали принципы стратегии, названной ими «перетасовкой» гауляйтеров. Цель состояла в том, чтобы посредством должностных перестановок убрать неугодных и поощрить «своих». Мартин пользовался своим изобретением поистине виртуозно. Так, наиболее непримиримых противников — гауляйтеров Йозефа Вагнера и Бернхарда Руста — Борман сначала перевел на привлекательные должности на захваченных территориях, а затем сам же изыскал (понадобилось менее двух лет) достаточные доводы, чтобы убрать их. С другой стороны, был составлен список «потенциальных кандидатов» — бывших партийных лидеров, смещенных за пьяные дебоши, в свое время весьма распространенные среди среднего звена руководителей, или изгнанных гауляйтерами за непокорность. Реабилитация и возврат утраченных благ превращали этих людей в верных слуг, готовых исполнить любой приказ благодетеля. [250]

Труднейшая партия против гауляйтеров доставляла Борману истинное наслаждение, и он с удовольствием вникал в тонкости этой игры, изобретая все новые приемы и маневры. Он даже составил особый дополнительный «список запасных» — перечень кандидатур на случай гибели кого-либо из гауляйтеров.