Мартин Иден

Джо помолчал, и в его мозгу начала, повидимому, складываться какая-то мысль. Наконец он сумел ее сформулировать.

— Скажи, ты как насчет девочек? Очень? — спросил он.

— Нет, — ответил Мартин, — раньше случалось, пока я не начал читать книги. А теперь у меня нет времени.

— Ну, здесь у тебя не будет времени и на книги — только работать и спать.

Мартин вспомнил о своем пятичасовом сне и улыбнулся. Его комната была расположена над прачечной, и в этом же здании помещался мотор, который качал воду, подавал свет и приводил в движение машины в прачечной. Монтер, занимавший соседнюю комнату, решил завязать дружеские отношения и помог Мартину приспособить электрическую лампочку на длинном проводе, так что ее можно было переносить от стола к постели.

На следующее утро Мартин встал в четверть седьмого, — ему сказали, что завтрак подается без четверти семь. В доме оказалась ванная для служащих, и Мартин, к великому изумлению Джо, принял холодную ванну.

— Ну, ну, вот молодчина! — воскликнул Джо, когда они уселись завтракать на кухне.

С ними завтракали монтер, садовник, помощник садовника и два или три конюха. Все они ели мрачно и торопливо, изредка перекидываясь отдельными словами, и Мартин, прислушиваясь к их беседе, понял, как далеко он ушел от этих людей. Их умственное убожество было невыносимо для него, и он с нетерпением ждал момента, когда сможет остаться один. Поэтому так же торопливо, как и они, проглотил свою порцию жидкой, безвкусной каши и вздохнул свободно, лишь выйдя за кухонную дверь.

Маленькая прачечная была превосходно оборудована новейшими машинами, которые делали все, что могли делать машины. Получив краткие наставления, Мартин начал разбирать огромную груду грязного белья, а Джо тем временем пускал в ход машины и разводил жидкое мыло, состоявшее из едких химических веществ, так что он принужден был закутать полотенцем глаза и нос и стал похож на мумию. Покончив с разборкой, Мартин приступил к выжиманию уже выстиранного белья. Выжимание производилось особой вращающейся машиной, делавшей несколько тысяч оборотов в секунду и удалявшей из белья влагу с помощью центробежной силы. Потом Мартин все время переходил от сушилки к выжималке, а в промежутках еще отбирал чулки и носки. После обеда, пока нагревались утюги, они занялись катаньем носков и чулок. Потом гладили нижнее белье до шести часов, но тут Джо с сомнением покачал головой.

— Ни черта не выйдет, — сказал он, — придется работать и после ужина.

И после ужина они работали до десяти часов, при ослепительном электрическом свете, пока последняя пара нижнего белья не была выглажена и приготовлена к выдаче. Была знойная калифорнийская ночь, и, несмотря на распахнутые настежь окна, в комнате, от раскаленной плиты и утюгов, стояла невыносимая жара. Мартин и Джо, раздетые по пояс, обливались потом и задыхались.

— Точно на погрузке в тропическом порту! — сказал Мартин, когда они поднимались по лестнице.

— У тебя дело пойдет, — говорил Джо. — Ты работаешь молодцом. Если и дальше так будет, ты только первый месяц просидишь на тридцати долларах. В следующий месяц получишь уже все сорок. Но не может быть, чтобы ты раньше никогда не гладил. Меня не проведешь.

— Ей-богу, не выгладил за всю свою жизнь ни одной тряпки.

Мартин чувствовал сильную усталость и удивлялся этому, позабыв, что проработал подряд четырнадцать часов. Он поставил будильник на шесть и, отсчитав пять часов, решил читать до часу. Сняв башмаки, чтобы дать отдохнуть ногам, он сел за стол и обложился книгами. Он раскрыл Фиска на том самом месте, на котором прервал чтение два дня назад. Но голова работала плохо, и ему пришлось два раза прочесть один и тот же абзац. Потом он вдруг проснулся от боли в затекших мышцах и от холодного ветра, который подул с гор в открытое окно. Он поглядел на часы. Они показывали два. Он спал уже четыре часа. Тогда он разделся, лег в постель и заснул, едва коснувшись головой подушки.

Вторник прошел в такой же напряженной работе. Быстрота, с которой работал Джо, приводила в восторг Мартина. Джо работал как дюжина дьяволов. Он не терял ни одного мгновения в течение всего долгого дня, сосредоточивал на работе все свое внимание и то и дело указывал Мартину, где вместо пяти движений можно сделать три и вместо трех — два.

Мартин смотрел и старался подражать ему. Он и сам был прекрасным работником, ловким, сообразительным и всегда гордился тем, что никто не мог превзойти его в работе. Теперь он тоже решил сосредоточить на работе все внимание и следовать всем наставлениям Джо. Он так ловко растирал крахмал на воротничках и манжетах, чтобы на них не образовались пузыри во время глажения, что сам Джо похвалил его.