Читаем Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963 полностью

Впрочем, конкретизация нашей дружбы была бы достигнута в том случае, если бы у меня было соответствующее место в Гейцельберге, — основательная перестройка философствования в университетах, т. е. в науках и вместе с ними, никогда не достигается одним только писанием книг. Кто сегодня еще не видит этого и ведет лишь видимость существования в рутине теперешнего [учебного] процесса, не знает, где находится. И чем органичнее, и конкретнее, и незаметнее осуществится этот переворот, тем более необратимым он будет. Для этого необходимо незримое сообщество — вообще-то сильное слово, слишком похоже на "союз", "кружок" и "направление". Предстоит искоренить идолопоклонство, т. е. раскрыть ужасное и жалкое ремесло различных шаманов от философии, притом при их жизни, чтобы они не думали, будто с ними нам сегодня явилось царствие Божие. Вы, наверное, знаете, что Гуссерль получил приглашение в Берлин;62 он ведет себя хуже приват-доцента, пугающего должность ординарного профессора с вечным блаженством. Происходящее окутано туманом — прежде всего мнят себя Praeceptor Germaniae, учителем Германии. Гуссерль совершенно расклеился — если когда-либо вообще был "целым", что мне в последнее время представляется все более сомнительным, — мечется туда-сюда, говорит такие тривиальности, что просто жалость берет. Он живет миссией "основоположника феноменологии", хоть никто не знает, что это такое; кто провел здесь один семестр, видит, что происходит, — Гуссерль начинает догадываться, что люди уже не следуют за ним, он, конечно, думает, что это слишком сложно, ведь "математику этического" (новейшее!), разумеется, не понимает никто, хотя он пошел дальше Хайдеггера, о котором он теперь говорит: да, уж конечно, он должен был сразу сам читать лекции и потому не мог посещать мои, а то пошел бы дальше, — и вот это намерено сегодня спасти в Берлине весь мир.

Такая среда изматывает, даже когда полностью от нее отмежевываешься.

Самое большое мое желание сейчас — провести несколько дней у Вас до начала семестра в Марбурге.

И я думаю, оказии для этого будут теперь появляться чаще.

Философствовать будем по-сократовски.

С надежным рукопожатием,

Ваш

Мартин Хайдеггер.

Дружеский привет Вашей жене; моя жена и мальчики сейчас в хижине.

Вопрос с жильем, по-видимому, решится без проблем. Я своевременно объявлюсь.

[17] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу

Фрайбург, 2 сент. 23 г.

Дорогой Ясперс!

Завтра еду со старшим сыном на озеро Штарнбергер-Зе, пока не завершится переезд (конец сентября). Оттуда — на несколько дней в родные места, а потом к Вам. Из гейдельбергских дней хочу почерпнуть новый стимул для Марбурга. В ближайшие недели собираюсь работать над лекцией63, как только буду знать точную дату, заранее Вас извещу. За Вашу дружески предложенную помощь сердечно благодарю. Моя поездка (отвезти детей на время переезда) оплачивается из подъемных — правила довольно либеральны. За "Идею университета"64 сердечное спасибо. Об этом при встрече.

Сердечный привет от нас всей Вашей семье,

Ваш Мартин Хайдеггер.

Адрес: у проф. Силаши65

Фельдафинг под Мюнхеном

[18] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу

Фрайбург, 9 окт. 23 г.

Дорогой Ясперс!

К сожалению, вынужден пока отложить свой визит. С обменом жилья ничего не вышло, так как в семье одного из участников кто-то умер. Первоначально нас еще обнадеживали, до конца прошлой недели. Межцу тем тяжело заболел мой отец66, и мне пришлось на несколько дней съездить домой. А теперь надо спешить в Марбург, искать там комнату. Не очень хорошо, но на первый семестр, возможно, вполне достаточно. Надеюсь, что смогу заехать к Вам на рождественских каникулах.

Излишне говорить Вам, как я радовался, что проведу у Вас денек-другой. То, что хочется сказать, в письмах всегда получается неполным и каким-то "книжным".

Но, может, оно и лучше, если я привезу из Марбурга кое-какие новые впечатления, как раз насчет того, что я хотел с Вами обсудить.

Моя жена останется с детьми здесь и сдаст комнаты внаем, свою библиотеку я тоже пока оставляю — буду снова вести монашеское существование со столом, стулом и кроватью. Если напишете мне в Марбург, я буду очень рад и наверняка найду время ответить.

Сердечные приветы от нас всей Вашей семье,

Ваш Мартин Хайдеггер.

[19] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру

Гейдельберг, 4.11.23 [почтовый штемпель]

Дорогой Хайдеггер!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное