Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963

Могу ли я просить о любезности сообщить Ваше мнение о г-не Фридрихе Ноймане[4] как философе и о его докторской диссертации по философии? По причинам внешнего характера он хотел бы защищаться у меня в Гейдельберге. В принципе я согласен. Но, к сожалению, я уже многим отказал, поскольку готов принять только отличную работу и вовсе не хочу содействовать тому, чтобы звание доктора философии немецкого университета носили люди не очень достойные. Ваше суждение для меня очень важно, ведь Вы, как я слышал, давно знаете этого господина и работа его относится к Вашей проблематике.

Почему Вы сами не можете довести его до защиты?

Простите мне, пожалуйста, этот прямой вопрос. Судя по нашей незабываемой беседе[5], в таких вещах Ваши ценностные критерии совершенно совпадают с моими.

С сердечным приветом,

преданный Вам

К. Ясперс

Хандшусхаймерландштр., 38.

[3] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу

Фрайбург, Лерхенштр., 8.22 января 1921

Глубокоуважаемый г-н профессор!

Я охотно отвечу Вам, хотя бы затем, чтобы не создавалось впечатления, будто я пытаюсь подсунуть Вам г-на Фр. Ноймана[6].

Г-н Н. учится здесь уже второй семестр — не могу сказать, что я его знаю: в его случае это так нелегко. Не потому, что он необычайно сложная натура, а потому, что он очень непостоянен, ха-латен и, пожалуй, во всем фальшив.

Когда летом он приехал сюда, он был в полном восторге от Гуссерля[7], каждая тривиальность была откровением, каждое положение — классическим, он вычитывал для Гуссерля рукописи, некоторые из них переписывал и был с ним неразлучен, даже собирался писать работу по философии языка. К началу нынешнего семестра между ними, должно быть, что-то произошло; Гуссерль теперь решительно отвергается, мои критические высказывания воспринимаются по-мальчишески односторонне. И при этом почти ничего не понято. Он общается с определенным кругом посредственных людей, которые постоянно надоедают друг другу, они пытались примазаться ко мне, но не на того напали. Думают, что, бессмысленно повторяя фразы, выхваченные из моих лекций, добьются успеха. А при этом не замечают, как крепко я держу их под контролем. На моем семинаре для начинающих по "Размышлениям" Декарта — пока что речь шла только об основательной интерпретации, о солидной работе — они всякий раз один за другим оказываются несостоятельны, они считают, что освобождены от серьезной работы, и занимаются болтовней — студенты первого и второго семестра куда скромнее и искренне увлечены делом.

В прошлом семестре он восхищался Гуссерлем, теперь же восхищается моей лекцией, которой не понял (признаю, несовершенство ее разработки, особенно изложения, тому способствует). Это видно из чернового варианта его работы о "ценности жизни", представленного мне перед рождественскими каникулами. Еще раньше он спрашивал меня, как бы ему устроить возможно более скорую защиту докторской диссертации (сейчас он на восьмом семестре — чем он занимался в Вене, мне до сих пор неясно).

У Гуссерля он защищаться не хочет; я сказал ему, что экзаменовать не могу, самое большее, могу написать отзыв на его работу, так что в конечном счете он все равно попадет к Гуссерлю. На это он сказал, что в таком случае пошел бы скорее к Вам, поскольку хочет защищаться в Германии, причем побыстрее (видимо, по финансовым причинам). Я ответил, что охотно порекомендую Вам его работу, если сам по совести сочту ее достойной. Его наброски, бессистемные, написанные за неделю-другую, я просмотрел во время каникул и, по его настоятельной просьбе, тотчас же отослал ему в Вену мой отзыв.

Я без обиняков написал, что так дело не пойдет и что у него есть две возможности: либо ориентировать исследование на Диль-тея[8], а значит, по-настоящему его проработать, на что уйдет несколько месяцев, по крайней мере до лета, либо подойти к работе систематически, что в обозримом будущем сделать невозможно.

В примечаниях я указал ему на грубейшие ошибки. По возвращении он заявил, что выбирает первый путь; г-н Шайер[9], с которым они теперь закадычные друзья и которого он летом высмеивал как глупца, якобы посоветовал ему послать Вам какую-нибудь часть своей работы. Он намеревался отправить Вам то, что показывал мне; я сказал ему, что это бессмысленно, у него ведь уже есть мой отзыв.

Чем он занимается теперь, я не знаю. Еще когда он впервые назвал Ваше имя, я, памятуя о разговоре с Вами, тотчас предупредил его, чтобы он не обольщался насчет легкости своей задачи. Я имею в виду, что ситуация простая: если работа не удовлетворит меня, я спокойно отклоню ее, а ему скажу, что обращаться к Вам нет смысла. Если же он все-таки это сделает, Вам придется взять на себя труд и отказать ему. В этом семестре я выкинул уже четверых. Одного-единственного пока формально оставил — это г-н Левит[10], — чем он занимается и как все будет, я понятия не имею.