Мартин Лютер Кинг. Жизнь, страдания и величие

Демонстрации продолжились, и во вторник вечером нескольких негров избили. В среду вечером члены клана стали бросать в демонстрантов кирпичи и емкости с серной кислотой. Неделя оказалась богатой и на другие события. В первой половине четверга Мартин Кинг, Ралф Эйберне-ти и группа из четырнадцати сопровождавших их лиц приехали в мотель «Монсон мотор лодж». К ним вышел хозяин мотеля Джеймс Брок.

— Мы хотели бы позавтракать у вас впятером, ― сказал Кинг.

— Мы не можем обслужить вас здесь, ― ответил Брок. ― У нас раздельное обслуживание.

— Тогда мы здесь подождем.

— Как вас зовут? ― спросил Брок.

— Мартин Лютер Кинг.

— А мое имя ― Брок. Я здесь хозяин. Как вы, возможно, догадываетесь, вы находитесь на частной территории в границах частной собственности. Я прошу вас удалиться.

В течение двадцати минут двое мужчин, глядя друг другу в лицо, продолжали спокойно говорить. Затем Брок заявил, что не станет обсуживать негров без решения федерального суда. Ралф Эйбернети поинтересовался содержанием рекламного стенда у входа:

— Разве ваше приглашение обслуживать туристов не включает негров?

Брок ответил, что в его заведении предусмотрено кормить только темнокожих слуг белых клиентов, но для этого им необходимо зайти в специальное служебное помещение.

— Мы подождем здесь, ― сказал Кинг, ― надеюсь, что хоть у кого-то проснется совесть.

В этот момент проходящий мимо белый мужчина грубо толкнул Кинга и вошел в ресторан. Была вызвана полиция, которая отвезла лидеров КЮХР в тюрьму округа Сент-Джон, где они оставались до субботы, когда их выпустили под залог.

В последней фазе борьбы, развернувшейся в Сент-Ога-стине, «сила любви» у здешних негров была подвергнута тяжкому испытанию. В определенной мере их сбило с толку то, что белая община резко изменила свою тактику. Влиятельные белые граждане организовали встречу двадцати местных предпринимателей и объявили о готовности следовать новому Биллю о гражданских правах, когда он обретет силу закона. Они в туманных фразах рассуждали о необходимости создать комитет, состоящий из «местных законопослушных граждан». Главным здесь было определение «местных», что автоматически исключало из участия в комитете Кинга, Эйбернети и других лидеров КЮХР. «Я приветствую этот шаг, ― тем не менее сказал Кинг репортерам, ― но я не думаю, что из этого нам следует отменять демонстрации».

В ответ появилось требование на тридцать дней прекратить демонстрации, а Кингу было предложено немедленно покинуть город. Только в этом случае, заявила инициативная группа белых, можно будет создать межрасовый комитет. Кинг наотрез отверг это предложение и в свою очередь обратился к президенту Джонсону с просьбой прислать в город федеральных судебных исполнителей. Белый дом, однако, не спешил ввязываться, чернокожие в Сент-Огас-тине вскоре поняли, что помощи ждать не приходится. Выходные дни в Сент-Огастине были омрачены дикой выходкой белых расистов. В течение нескольких часов они избивали негров.

Мартин Кинг впал в депрессию. Его надежды рассеялись как дым. Он подолгу истово молился, чтобы Господь даровал ему силы продолжать борьбу, и, в конце концов, в его душе вызрела мрачная решимость.

Всю следующую неделю балом в Сент-Огастине правили расисты. Они избивали негров, всячески издевались нам ними. В четверг, 25 июня, полиция арестовала пятерых белых мужчин, но вскоре уступила требованиям толпы об их освобождении. Вечером около 800 членов ку-клукс-клана атаковали демонстрацию, организованную КЮХР. Девятнадцать негров оказались в больнице. И только тогда губернатор штата решил создать межрасовый комитет. Кинг назвал это победой Движения.

2 июля Мартин Лютер Кинг вместе с лидерами других правозащитных организаций находился в Белом доме на церемонии подписания Линдоном Б. Джонсоном Билля о гражданских правах. На первых порах все выразили готовность подчиниться этому закону, но несколько дней спустя некоторые общественные места вновь закрылись для негров. IS июля в Гарлеме вспыхнул бунт. Мэр Нью-Йорка Роберт Ф. Вагнер попросил Кинга вмешаться в эти события. Кинг принял это приглашение без обсуждения с негритянскими лидерами Нью-Йорка и подвергся из-за этого резкой критике. Кое-кто даже предположил, что он пошел на поводу у белых. Кинг на это ответил: «На беззаконие, необузданность, грабежи и насилие нельзя смотреть сквозь пальцы вне зависимости от того, кто к ним прибегает: белые расисты или же отморозки любого другого цвета кожи». Вагнеру Кинг рекомендовал создать специальную гражданскую комиссию, обязав ее расследовать факты полицейского произвола и жестокости. Это предложение Вагнер отклонил. Что же касается отношения Кинга к бунту чернокожих горожан, то он вполне четко обозначил свою позицию: «До тех пор пока негр будет чувствовать, что он задыхается в тисках бедности, находясь при этом в недрах очень богатого общества, до тех пор пока негр будет ощущать, что его продвижение к свободе постоянно тормозится вежливым равнодушием белых господ, в нем всегда будет вызревать мятежный дух и готовность к насилию».