Мартин Заландер

— Как тебе угодно! Тогда я пойду с тобой, отведу тебя к нотариусу, мне кажется, без этого не обойтись; ведь дальше наверное нужно будет заявить протест. В конце концов у тебя есть регресс на твой Банк атлантического побережья, или как его там. А контора нотариата опять-таки уже не там, где была семь лет назад. Я только удивляюсь, с какой стати они в Рио так усиленно контактируют с Вольвендом!

Засим Вигхарт кликнул служанку, оплатил небольшой счет, и оба поспешили в фешенебельный городской район, на Винкельридгассе.

III

Мальчуган между тем еще некоторое время ждал матушку в так называемом Цайзиге, раз — другой выходил навстречу, но быстро возвращался на прежнее место, опасаясь разминуться с нею; надо сказать, кратчайший путь от Кройцхальде в город вообще-то проходил не здесь, вот почему обитатели Цайзига и не знали эту немногочисленную семью.

Г-жа Заландер впервые пошла этой дорогой, так как другая вела мимо булочника, с которым она впервые не смогла расплатиться за месяц, и одна из дочек, посланная за хлебом, вернулась с пустыми руками. В ежечасном ожидании мужа она уже давно едва-едва сводила концы с концами да экономила и отказ булочника восприняла как позор и бесчестье, жестокая нужда внезапно выросла перед нею будто неразговорчивый судебный рассыльный.

Безмолвный гость явился так неожиданно, что нынче утром кормить детей оказалось нечем, кроме чашки молока; у нее самой вообще маковой росинки во рту не было. Вдобавок сегодня она ожидала разве что одно — единственное семейство, которое в хорошую погоду порой заходило под вечер выпить кофе на воздухе. Других посетителей она уже которую неделю не видела, а потому наличных денег у нее не осталось. Правда, долго размышлять об этом она не стала, сосредоточилась на другом: как бы прожить с детьми этот день, ведь скоро предстояло и кое-что еще — приезд мужа.

Потому-то она не поспешила заложить или продать что-либо из своего движимого имущества, а пошла в город к знакомому мелкому пекарю, у которого обычно брала булочки и тому подобное и не имела долгов. Без долгих разговоров она получила необходимый запас булочек и рогаликов, взяла у бакалейщика кулек жареных кофейных зерен и сахару к ним, у другого лавочника — кусок хорошей ветчины и полфунта свежего сливочного масла, и всюду ее встречали благорасположенно, так как она была женщина тихая, замкнутая, обычно в долг не просившая. Только булочник-сосед потерял к ней доверие, так как, живя у дороги, видел, что к кофейне ее почти никто больше не поднимается, и благоразумно выжидал, чем все кончится.

Несмотря на любезную предупредительность торговцев в городе, она взяла лишь ровно столько, сколько требовалось на сегодняшний день, хотя вышло бы то же на то же, запасись она сразу на несколько дней. В этом неброском свойстве характера, пожалуй, соединялись три качества: честная скромность, привычка уповать на близкую удачу и, вероятно, не в последнюю очередь чуткое, хоть и бессознательное стремление приберечь для себя следующую цель.

И вот г-жа Мария Заландер, одетая просто и опрятно, без цветов на шляпе, скорее тоненькая, чем широкая, с корзинкой на руке, наконец-то направилась по дороге через Цайзиг.

— Заждался, да, Арнольд?! — воскликнула она навстречу мальчугану, который радостно метнулся к ней из сарайного угла, где в конце концов присел на каменную стеночку. — Мне отпустили провизию, хоть я и не могла заплатить. А теперь пойдем быстрее домой, надобно приготовиться — вдруг вправду кто придет! Слава Богу, нынче не придется говорить, что в доме ничего нет!

— Но коли они все съедят, — сказал мальчик, — мы так и будем голодать?

— Ах, они же никогда не съедают все, разве только половину, а остатков нам хватит до завтра, когда у меня будет немного денег. Ну а если никто не придет, мы сами с удовольствием выпьем кофейку и поедим от души, а завтра видно будет!

Вскоре они поднялись на расположенную выше по склону Кройцхальде, откуда открывался вид на город и на окружавшую его местность. Тотчас подбежали Арнольдовы сестренки, Зетти и Нетти, забрали у матери корзинку; одной было десять лет, другой — девять, обе, как и брат, слегка бледноватые, такою бледностью отличаются здоровые дети, которых одолевает терпкая печаль, для них самих необъяснимая. Однако глаза девочек блестели более нетерпеливо и жадно, чем глаза мальчика, видимо спокойного по натуре.

Г-жа Заландер вошла в дом первой, дети, изнывая от любопытства, последовали за нею. Она немедля сняла шляпу, надела чистый белый передник, после чего распаковала корзину, булочки выложила на тарелку побольше, масло — на ту, что поменьше, ветчину порезала и разложила на блюде так, что казалось, будто ее очень много. Все это она проделала, не отправив в рот ни единого кусочка, чтобы не подавать дурной пример детям, которые, облокотясь на стол, глаз с нее не сводили.