Мартини для горничной

– Но этот исключительный! Пожалуйста, обязательно посмотрите, хорошо? Там парни – как лоси, кровь с молоком, типа моих трёх оболтусов. Невозможно поверить, что пятнадцать лет назад они умирали на больничной койке. Но это факт их биографии. Вот и Гриша, когда вылечится и вырастет, станет таким же двадцатилетним буйволом. Будете смотреть и удивляться!

Виктор криво усмехнулся, и я поняла, что он в это не верит. Конечно. У него перед глазами – прозрачный измученный человечек, весом как пушинка. Да, невозможно представить, что он не только способен вылечиться, но потом ещё может превратиться в двадцатилетнего буйвола. Но с героями передачи всё именно так и произошло. А швейцарские врачи уже подарили надежду на это.

– Хорошо, я посмотрю. Спасибо. Мне нравится ваш методичный и вдумчивый подход, – Виктор улыбнулся. – А теперь давайте проясним рабочие моменты. Несмотря на то, что у меня хватает переживаний, я волнуюсь ещё и за наш отдел. Какое же распущенное и неорганизованное хозяйство! За два месяца я сумел навести порядок, но стоило мне уехать, всё опять потихоньку покатилось под откос! Вы, Маргарита, единственный человек в отделе, который любит профессию, а не тупо отрабатывает зарплату.

– Что вы, Виктор, для меня зарплата тоже очень важна! У меня кредит.

– Кредит? На вашу красную «тойоту»?

– Нет, другой.

– А-а… Но всё равно. Какой-то совершенно разгильдяйский личный состав.

– И в связи с этим… хотела сделать вам замечание, Виктор Николаевич.

– Что? – Виктор изумлённо уставился на меня. – Вы? Мне? Замечание? И как прикажете это понимать, Маргарита Андреевна? Это что – восстание пупсиков?

– Вы опять навели порядок через мою голову. Спасибо, конечно, что построили моих охламонов. Но так они никогда не будут меня слушаться.

– Не будут, – улыбнулся Виктор.

– Я должна сама с ними справиться.

– Маргарита, вы уж извините, но у вас ничего не получится.

– Вот ещё! Я и сама могу их отругать.

– Да… Знаете, я видел, как вы их ругаете. Единственное желание, которое при этом может возникнуть у мужчины, это схватить вас в охапку и закрыть вам рот поцелуем.

Наверное, целую минуту мы просто сидели и, улыбаясь, молча смотрели друг на друга. Я представляла, как это делает Виктор – хватает меня в охапку и закрывает рот поцелуем…

А о чём сейчас думал он? Может, о том же?

– Как там ваше озеро? Какое оно сейчас? – опомнилась я и отогнала от себя сладкое видение.

– Удивительное. Я уже в него влюбился… Сейчас оно всё окутано какой-то волшебной призрачной дымкой…

«Всё в тающей дымке:

Холмы, перелески.

Здесь краски не ярки

И звуки не резки.

Здесь медленны реки,

Туманны озёра,

И всё ускользает

От беглого взора.

Здесь мало увидеть,

Здесь нужно всмотреться,

Чтоб ясной любовью

Наполнилось сердце…»*    <*Стихотворение Н.Рыленкова>

– О-о, какие красивые стихи…

А уж какой голос… Мурашки по коже от этого тембра и этих вкрадчивых интонаций…

Когда наш разговор закончился, я упала на подушку и всхлипнула. А потом и вовсе разрыдалась. Не могла уже сдерживаться, эмоции зашкаливали…

Красивое стихотворение, прочитанное моим принцем в финале беседы, превратилось в контрольный выстрел. Оно меня просто добило. Ну нельзя же так – взять и прочитать наизусть целую поэму. Без подготовки, не порывшись предварительно в интернете, – нет, прямо сходу…

В комнату просочилась Соня и бросилась меня обнимать.

– Я подслушивала! – сказала она. – Охренеть! Ещё и стихи! Ах, Витя, Витя! И швейцарцы молодцы, держат марку. Надеюсь, не подкачают. Пусть только попробуют. Тогда я им устрою третью мировую прямо из Италии! Как же я рада за Гришеньку. И за тебя, Риточка!

***

Визу бабуле оформили почти молниеносно. В консульстве она произвела фурор в моём брючном костюме цвета лаванды и с фиолетовой сумочкой-клатчем под мышкой. Этот кожаный клатч, украшенный стразами Сваровски, я раньше никогда не видела. Успела жутко испугаться, что бабуля приделала ему ноги в каком-нибудь дорогом бутике. Но оказалось, что фиолетовую сумочку подарил Витторио.

Уф. Можно выдохнуть.

На всякий случай ещё раз провела с бабулей воспитательную беседу. Не надо тащить в закрома всё яркое и блестящее. И желательно не устраивать дискотеку в Колизее. И если вдруг в Ватикане подвернётся под ноги папа, вовсе не обязательно к нему приставать, чтобы выпил на брудершафт.

– Ладно, ладно, не надо повторять сто раз, я не тупая, – сказала Соня, затягиваясь перламутровой сигареткой. – Буду скучной скромной девочкой.

При этом она жадно шарила хитрыми глазками по полкам открытого шкафа. Подозреваю, половина моего гардероба переместилась в Сонин пухлый чемодан.

Витторио, наш инженер, похожий то ли на мафиози, то ли на потомственного аристократа, специально задержался в городе на неделю и не поехал на родину вместе с Паоло, чтобы вернуться домой с ценным призом – русской красавицей.