Мартини для горничной

Какой же это кайф! Неужели многие девушки именно так и живут? Или большинство, как я, сначала маются с неудачником, а потом ещё и пожинают плоды своей доверчивости?

Ты можешь быть королевой красоты или потенциальным Нобелевским лауреатом. Но неправильно выбранный мужчина легко испоганит твою жизнь, превратит твои таланты в пшик, а красоту – в сухое крылышко бабочки: дунь, и ничего не останется.

Как же сделать правильный выбор?

Да и есть ли, из кого выбирать?

На красном светофоре Дженнифер Лопес так зажгла в динамиках со своей энергичной латиной, что я не удержалась и пустилась в пляс: трясла плечами, двигала корпусом, размахивала руками в такт зажигательной мелодии.

Когда загорелся зелёный, автомобили справа и слева от моей «тойоты» стартанули с большим опозданием – наверное, водители замешкались, наблюдая за моим диким танцем. Им нужно было время, чтобы прийти в себя. Потом, на следующем перекрёстке, меня догнал джип, и мужчина в синей рубашке, опустив окно, прокричал «Классно танцуешь! Познакомимся?»

Я отрицательно покачала головой. Я точно знаю, кто мне нужен. И это вовсе не мужчина в синей рубашке.

***

Вернувшись в бизнес-центр, первым же делом полетела в кабинет к начальнику. Благодарность к боссу и возмущение им закручивались в груди двумя бурлящими потоками.

– Почему вы мне сразу не сказали, что уже всё устроили? – выпалила я.

Виктор поднял руку: «Стоп!» Оказывается, он говорил по телефону – сыпал безостановочно цифрами и маркетинговыми терминами.

Закончив, он задумчиво посмотрел на меня невидящим взглядом, словно всё ещё мыслями находился в телефонном разговоре. Потом очнулся:

– Что случилось, Маргарита Андреевна? Врываетесь, как яростная амазонка. Убить меня задумали?

– Нет, – опешила я. – Хотела поблагодарить. За то, что спасли от гнева Михаила Ивановича. Но почему вы сразу не сказали мне, что уладили вопрос с сувенирной продукцией?

– Да я ничего и не уладил. Всё ещё в процессе, – огорошил меня Виктор.

– А сказали, что…

– Немножко приукрасил действительность, – едва заметно улыбнулся босс. – Договорился с другой типографией. Они так хотят сотрудничать с «Армадой», что готовы сделать хорошую скидку. И тем не менее, эти деньги ещё надо найти. Вытащу понемногу из других проектов и перекину на этот.

– Но если вы так ловко всё рассчитали, почему же три дня назад не сказали об этом? – обиженно выпалила я. – Я ведь ждала казни! Мне было так страшно!

– Правда?

– Да!

– Знаете, о том, что вам страшно, я понял, только когда увидел, как вы затряслись от вопроса гендиректора. А до этого не догадывался. Откуда мне было знать? Когда вы увидели, какой чудесный логотипчик нам наштамповали в типографии, вы, Маргарита Андреевна, так развеселились, что от вашего смеха чуть стёкла не вылетели. Я бы даже сказал, что вы не смеялись, а ржали. Пардон.

– Это был нервный смех, неужели вы не поняли?

– Не понял, – развёл руками Виктор. – Подумал, мне досталась в подчинённые чрезвычайно жизнерадостная особа, готовая над любой неприятностью поржать, как лошадь Пржевальского.

– Я не лошадь!

– Да боже мой, конечно, нет! Какая же вы лошадь… Вы… – он снова опалил мою фигуру жгучим взглядом, словно хлестнул крапивой. Моё красное платье, по-видимому, не давало ему покоя.

Не закончил фразу. Кто я?

– Я ужасно боялась, что генеральный вышвырнет меня на улицу из-за этой дурацкой подставы!

– Да бросьте. Михаил Иванович не дурак. Не станет он разбрасываться хорошими специалистами. Рынок переполнен самоуверенными дилетантами и требовательными тупицами. А такого профессионала, как вы, ещё поискать.

Я непроизвольно выпрямила спину, возгордившись.

– Вы ещё плохо знаете нашего генерального, – вздохнула я. – Но всё равно спасибо. Вы меня спасли.

***

На офисной кухне продолжают восторженно обсуждать моего босса. Ещё бы, он постоянно аккумулирует всеобщее внимание своей замкнутостью, нелюдимостью и стойким нежеланием очаровывать коллектив. Про внешний вид вообще молчу… И ведь это ещё никто, кроме меня, не видел его обнажённый пресс. Даже и не представляю, что тогда стало бы с девицами…

Сегодня я обнаружила у кофе-машины группу во главе с Василисой Николаевной. Девушки увлечённо щебетали. Коллективное сознание занимал такой вопрос – издаёт ли господин Морозов в домашней обстановке всякие ужасные звуки, являющиеся фирменным знаком любого среднестатистического мужчины. Ковыряет ли в носу? Чешет ли пузо и нижние этажи?

Меня сразу попросили присоединиться к этому высокоинтеллектуальному обсуждению. Я авторитетно заявила, что, по моему мнению, Виктор Николаевич дома так же безупречен, как и в офисе.

– Да, твой йогурт он очень аккуратненько ел, – вспомнила Татьяна из отдела закупок. – Культурно.

– И он цитирует по памяти Мольера и Данте, – добавила я.

Послышался стук падающих тел. Проход к кофе-машине освободился, и я спокойно налила себе кофе…