Мартирос Сарьян

Говоря о дореволюционных работах Сарьяна, необходимо указать также и на их технику. В эти годы Сарьян работал почти всегда темперой, маслом же писал очень редко и притом небольшие этюды. Темпера наиболее соответствовала художественным задачам Сарьяна — покрывать большие поверхности непрозрачной, кроющей краской, которая при высыхании даёт матовую поверхность. Художник мастерски овладел этой техникой, чего нельзя сказать про его работы маслом. Только позднее, в советские годы, Сарьян в полной мере овладевает техникой масляной живописи.

Персидский натюрморт. / Persian still life.

1913 г

Как отмечалось, уже первые выступления Сарьяна на выставках «Голубой розы» и журнала «Золотое руно» не прошли не замеченными критикой. Эти первые отзывы в большинстве своём носили отрицательный характер, но очень скоро, особенно со времени поездок Сарьяна на Восток, отношение к художнику изменилось. Александр Бенуа писал о Сарьяне: «Нас, художников, радуют эти самоцветные блёстки, эти сказочные скользящие намёки. Эти обрывки чарующих тем; они бесконечно дороже нам, нежели определившаяся схоластика и нудная надуманность»1. Спустя несколько месяцев в рецензии о выставке «Мира искусства» тот же Бенуа пишет: «Сарьян пугает среднюю публику своими недоговариваниями, что сейчас же принимается за ломание и шарлатанство. На самом же деле эти недоговаривания просто признаки некоторой незрелости молодого художника и известной, присущей нашему времени распущенности. Но в Сарьяне таится большой и чудесный художник. О, если бы этот кавказец, в котором так ярко живёт красочность Востока, если бы он сумел сковать своё творчество, довести

1 А. Бенуа. Художественные письма. — «Речь», 26 ноября 1910 г.

до зрелости свои вымыслы и образы. Все данные у него налицо. Он обладает большой чуткостью к краскам, которые у него особенно приятны, смелы, изысканны по природе и в то же время пленительно дики. У него и рисунок свой, странный, угловатый, но таящий в себе подлинную силу, настоящий стиль (не стилизованность). Как бы хотелось, чтобы эти данные сложились в одно целое и чтобы мы увидели когда.нибудь “картины” Сарьяна или ещё лучше — расписанные им стены. Такие же яркие и весёлые, такие же благородно спокойные по общему эффекту, как персидские ковры»1

День. Старый Тифлис. (Хлебная площадь). / Day. Old Tiflis (Grain size). 1917 г

1 А. Бенуа. Художественные письма. — «Речь», 14 января 1911 г

Мы не будем приводить все отдельные и большей частью краткие высказывания о работах Сарьяна, написанные в общих рецензиях о выставках. Отметим, что примерно с 1910 – 1911 годов подавляющее большинство рецензий носит положительный характер. Почти все высказывающиеся о Сарьяне отмечают оригинальность, своеобразие его искусства, новизну его подхода к изображению Востока. Среди всего написанного о Сарьяне в те годы заслуживает внимания большая статья М. Волошина, помещённая в журнале «Аполлон», в которой наряду с характеристикой творчества художника помещена краткая биография и приведён список его работ1. Несмотря на отдельные эстетские высказывания, а иногда наивные экскурсы автора в лингвистику, ряд основных положений об искусстве Сарьяна правилен, и они подчас почти целиком повторялись позднее многими, писавшими о Сарьяне уже в советские годы. Волошин справедливо отмечает, что хотя искусство Сарьяна отражает Восток, но он не ориенталист, его привлекают не этнографические подробности Востока, нет в его работах «литературы», хотя он передаёт обыденные, интимные черты жизни: «… гроздь бананов в лавке уличного фруктовщика, синяя от зноя морда буйвола, пыльно.рыжие короткие туловища и оскаленные зубы константинопольских собак для него милее и прекраснее, чем отсветы роскоши восточных дворцов… Идя на Восток, как на потерянную родину, любя её житейские и обыденные черты, Сарьян удачно миновал ориентализм. И ему не понадобилось никакой couleurlocale, чтобы стать убедительным. В своём романтизме он остаётся человеком Востока. Европеец не стал бы так изображать экзотических зверей — газелей, пантер, не так бы увидел фигуры женщин, закутанных в покрывала, не так бы подошёл к их портретам, как подходит Сарьян».

Было бы, конечно, очень странно, если бы наряду с положительными отзывами не нашлось бы хулителей искусства художника, который в своих исканиях избрал не проторенную дорогу, а пошёл по новому пути. Особенно ополчился против художника критик реакционной газеты «Новое время» Н. Кравченко, разразившийся сплошной бранью по его адресу, подтвердив, и притом не в первый раз, данное ему прозвище критика «с обратным чутьём».