Мартирос Сарьян

Работы, исполненные Сарьяном по возвращении в Ереван из Парижа, свидетельствуют о совершившемся в искусстве художника переломе, который, впрочем, наметился ещё до поездки. Перелом сказался во всех областях творчества, но наиболее нагляден он в пейзажах. Работа с натуры в области станкового пейзажа стала с этого времени не только основным, но и единственным методом художника. Огромно количество армянских пейзажей, написанных Сарьяном. Поражает разнообразие аспектов изображения. Один и тот же мотив, например вид на Арарат из Еревана или окрестностей города, предстаёт каждый раз по.новому, в зависимости от условий освещения, состояния атмосферы. В каждом пейзаже Сарьяна заложены определённое чувство, мысль.

О том, как значителен был происшедший в Сарьяне перелом, можно судить по первым же пейзажам, написанным весной и летом 1928 – 1929 годов, — «Уголок старого Еревана», «Цветущие абрикосовые деревья» и др. В отличие от прежних декоративных приёмов (сочетания контрастных красочных плоскостей) художник пользуется теперь методом дивизионизма. Но и в этих наиболее импрессионистических своих пейзажах Сарьян заметно отличается от французских художников, так как природа предстаёт у него не в своей мгновенной случайности, что составляет одно из основных положений импрессионизма, а в состоянии, наиболее типичном для неё.

Живя в течение многих лет в Армении, Сарьян имел полную возможность передавать природу страны в разное время года. Но чаще всего художник обращается к изображению лета, немало также у него весенних и осенних пейзажей, зиму Сарьян избегает писать. Летние пейзажи наиболее разнообразны по мотивам. Летом художник совершает поездки по различным районам страны, бывая в самых отдалённых уголках республики.

Очень различны пейзажи Сарьяна и по своему охвату. То это небольшие куски природы — деревенская улица, группа фруктовых деревьев, а иногда и одно цветущее абрикосовое дерево. Этим «камерным» мотивам противостоят пейзажи, передающие панораму гор или долин, замыкаемых в глубине Араратом. Разнообразны и размеры пейзажей, часто вне зависимости от сюжета. Художник пишет иногда большое полотно, изображая улочку Еревана — «Старый Ереван» (1928), или, наоборот, в небольшом пейзаже — «Осенний пасмурный день» (1928) — передаёт далеко уходящую вглубь долину, замыкаемую Большим и Малым Араратом.

Побывав на склонах Арагаца, Сарьян пишет один из самых суровых своих пейзажей — «Апаран» (1935) — безотрадную деревеньку с домиками, крытыми земляными крышами, с голыми дворами, где лежит сложенный пирамидальными горками кизяк, и зелёными склонами гор на заднем плане. Совсем иным, приветливым выглядит аштаракский пейзаж «Сбор винограда» (1933), с яркой зеленью садов, с уютными домиками и широкими, нависающими деревянными балконами. Одним из лучших и наиболее живописных является пейзаж «Арзни. Закат» (1937), где так интенсивно по цвету написаны кусок синего неба, освещённые заходящим солнцем красные, розовые, голубые скалы и зелень переднего плана.

Немало у Сарьяна весенних пейзажей с излюбленными мотивами цветущих фруктовых — абрикосовых, персиковых — деревьев, написанных с тонким чувством колорита. Многие пейзажи носят этюдный характер, как, например, «Цветущие абрикосовые деревья » (1929), но есть среди них и законченные картины: «Весенний день» (1929), «Дворик весной» (1929) и другие.

В осенних пейзажах Сарьяна природа предстаёт не в элегических, меланхолических тонах и не в блеклых красках увядания, а во всей яркости и звучности разнообразных красок листвы деревьев, золотистого убора скошенных полей.

Моя семья. / My family

1929 г

Улица. Проходящие. / Street. Passing.

1929 г

Излюбленный мотив художника — сбор урожая. Большинство этих пейзажей имеет характер законченных картин, как, например, «Сбор винограда» (1937) или «Сбор персиков в Ереване» (1938), но часто среди них встречаются и работы этюдного характера с эскизно намеченными фигурами людей («Юва. Сбор винограда в садах коммуны им. А. Ханджяна», 1933, и др.).

Хотя художник избегает писать зимние пейзажи, но один из них — «Южная зима» (1934) — должен быть отнесён к числу наилучших. Это не этюд, какими являются все немногие зимние пейзажи Сарьяна, а большое законченное полотно, изображающее одну из окраин старого Еревана. Несмотря на глубокий снежный покров, застилающий поляну переднего плана, и засыпанные снегом крыши домиков, чувствуется вся непрочность этого зимнего наряда, особенно в том, как художник написал снег, передав его рыхлость. В коричнево.зеленоватых оголённых ветвях деревьев жизнь ещё не замерла, она теплится, и чувствуется, что при первых лучах солнца вновь возродится.

Среди пейзажей Сарьяна мы не встретим ни одного, который вызывал бы пессимистическое или элегическое настроение. Очень редки у художника изображения пасмурных дней (пример подобного мотива «Осенний пасмурный день», 1928), но даже и в этих случаях основной тон пейзажей бодрый.