Мартлет и Змей

Носферату поднялся, расправив худые плечи. На нем был полуистлевший и посеревший от времени камзол старого покроя. Даже в таком жалком и ничтожном состоянии вампир излучал холодную угрозу, рассеивая кругом ужас, и Танкред невольно поежился, тяготясь присутствием нежити в двух шагах от себя.

– Ха-ха-ха! Ты все еще боишься меня, сын… Даже такого, каким ты меня сделал…

– Ты сам себя таким сделал!!! – Слова яростными плевками сорвались с губ Танкреда, сын не пытался оправдать себя за отца, это было истинной правдой.

– Почему ты не убил меня тогда, двадцать лет назад? Почему, Тан? – На один миг Танкреду показалось, что с ним и впрямь говорит отец. – Почему держишь здесь? Зачем?.. Хотя я все же догадываюсь зачем… Если бы только Джон знал…

– Ты сам мог сказать ему это, – воспоминания причиняли боль, как и всегда, – но сказал мне. Почему?

– Я боялся… Боялся, что он узнает… кем стал его отец… Что перестанет гордиться мной…

– И потому выбрал меня. Бесчестного и беспринципного в твоем понимании. Ведь так?

Вампир тяжело вздохнул, выпуская из сморщенных иссушенных легких пыльный воздух:

– Так. Только ты мог понять меня, понять, почему я на это пошел…

– Нет. И не думай, что сможешь обмануть меня. Неужто ты забыл, что во мне течет твоя кровь? Неужто полагал, что у меня, твоей наивной жертвы, было недостаточно времени, чтобы разгадать все детали заговора, в котором мне отвели незавидную роль? Ты рассчитывал использовать меня, именно я был тем, кому было уготовлено место на алтаре, чья кровь должна была пролиться во имя твоих зловещих планов, упырь! Я все знаю… Так что даже не думай меня обмануть.

Тщедушная фигура дернулась, как от удара плетью, и сжалась на краю пентаграммы, не в силах высунуть руку даже на дюйм за нее, чтобы хотя бы опереться на стену.

– Не говори так!

Но барон уже не мог остановиться:

– Ты всегда считал меня никчемным, я был для тебя обузой, и вот, когда ты задумал свою дурацкую месть Лоранам, именно мной ты решил за нее расплатиться! Чтобы не переплатить! Ты бы исполнил свой мерзкий план и ушел, а моя голова осталась бы там, выставленной напоказ, наколотой на пику в проклятом Гортене! А Джон стал бы править Теалом, свободным и сильным. – Вампир забился в самый угол печати, прикрываясь руками под напором этих ужасных слов. – Но все пошло не так, как тебе хотелось, и нынче судьбе стало угодно, чтобы я, а не Джон, встал во главе Теала и поднял знамя восстания! Да, Джон мертв, и не думай, что это я его убил, я никогда не опущусь до твоей подлости, отец. Он доблестно погиб, сражаясь за наше дело. А я ему не препятствовал. Понял?!

Последние слова просто сломали тщедушное тело, из горла вырвался звериный рык, и чудовище сделало обреченный бросок в сторону мага. Танкред с легкостью отразил эту нелепую атаку, прошептав всего одно короткое слово заклятия. Вампира швырнуло о каменный пол, послышался хруст ломающихся костей. Ему вторили жалкие стоны.

– Ненавижу тебя! – сплюнул в сторону бывшего отца Танкред. – Ты будешь вечно страдать, как заслужил! А я не дам тебе покоя, Сэмюель!

С этими словами он подошел ближе и, вытащив ритуальный кинжал, вогнал его в самый центр начертанной на полу печати. Клинок со странной легкостью вошел в ледяной камень полуистершейся плиты, пригвоздив к ней тень отца Танкреда. Слова заклятия замкнули ловушку – вампир дернулся, будто пронзенный насквозь, затем медленно поднялся и склонился перед своим хозяином.

– Я слушаю тебя, Ветер-в-Ночи… Приказывай…

– Найди мне того, кто скрывается в замке. Того, кто обронил вот это. – Танкред достал из-за пояса и протянул вампиру обрывок веревки. – Найди и убей.

Худая серая тварь молча подхватила предмет, обнюхала его и завыла, оглашая подземелье криком вечной тоски и боли…