Мартовские колокола

– Подполковник Фефелов – шевельнет, – возразил Ромка. – Если поверит – наверняка поможет. Если выведет роту с оружием – проблема, считайте, решена. Мы ему письмо набросали, сейчас пошлем кого-нибудь в Фанагорийские казармы. Может, и вы, Владимир Алексеевич, припишете пару слов, от себя?

– Зачем? – влез Иван. – Если Фефелов телеграмму получил от Корфа – то и без того все сделает как надо. А если не получил – то приписывай – не приписывай, – все равно без команды в город воевать не пойдет. Ему небось погоны еще не жмут…

Гиляровский просмотрел письмо.

– Ну почему же – воевать? Может, просто маршем пройтись по городу – в качестве воинского упражнения и для поднятия верноподданнических чувств обывателя. Потом, конечно, спросят, – но это не страшно, отбоярится. Ну а если и вправду что-то эдакое стрясется – тогда уж и спроса не будет, если бандитов побьет. Победителей не судят.

– Так вы, Владимир Алексеич, согласны, что в полицию обращаться незачем? – переспросил Ромка.

– Увы, – развел руками репортер. – Слишком уж хорошо мне эта публика известна. Да и времени не осталось: пока выслушают, пока раскачаются – уже начнется стрельба. Есть у меня, правда, пара знакомых в здешней части, но пока их разыщу… Нет уж, давайте-ка сами, как решили. Мне-то винтовочку дадите? Все же воевал, турецкая кампания за спиной, Егория имею, да и силушкой не обидел Создатель…

Гиляровский еще до начала репортерской карьеры состоял сначала в военном училище, а потом, не ужившись с военной дисциплиной, отправился добровольцем на Кавказ. Что до «силушки» – мощь Гиляровского, выступавшего в цирке борцом, стала в Москве легендой.

– У нас, Владимир Алексеевич, будет к вам другая просьба, – ответил Роман. – Вы ведь имеете опыт дигг… прогулок по подземельям Москвы? А Ивану именно туда и надо – и как можно быстрее. Так что – поможете?

Иван вздохнул. Это он послал одного из «волчат» за репортером, как только они с Николкой и Романом заявились в гимназию. «На крайний случай помни о методе Евсеина», – писал отец. Но как же не хотелось Ване пускать его в ход…

– Шановни пане, что это происходит? – В актовый зал бомбой ворвался пан Кшетульский. – Что это вы тут устроили? – и он обвел взглядом картину приготовлений. – Пан Роман… что это значит, пся крев?

Мальчики растерянно переглянулись. Сегодня поляка на занятиях не ждали, было заранее условлено, что занятия ведет Сережа.

– Я жду! – Пан Яцек поймал свой любимый гонористый тон. – Пан Выбегов, вы хотите, чтобы я завтра выслушивал от директора разные гадости насчет вашего поведения?

– Я… видите ли… – Сережа беспомощно оглянулся на ребят. – Пан учитель, у нас тут особые обстоятельства.

– Настолько особые, что вы устроили тут форменный бордель? – ехидно осведомился Кшетульский. – А это что?

И он сцапал за шиворот «волчонка» с винчестером, с интересом наблюдавшего за назревающим скандалом.

– Матка боска! – Голос поляка дрогнул. – Да у него боевая винтовка?! Панове, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!

Ромка откашлялся и решительно шагнул вперед.

– Видите ли, пан Кшетульский. – сказал он. – Сергей… хм… Дмитриевич совершенно прав. Обстоятельства особые, и у нас совершенно нет времени на объяснения. И напоминаю, что официально руководителем кружка числюсь я.

У поляка от неожиданности отвисла челюсть – Ромка, высоко ценивший педагогические таланты Кшетульского, никогда не позволял себе подобного тона.

– Позвольте, я не… – заговорил было он, но тут вмещался Гиляровский:

– А ребята-то правы, шановный пан, – прогудел репортер. – Вы вот что, не мешайте-ка им, ладушки? Помогите лучше: тут такие дела творятся, что отчаянный человек лишним не будет. Впрочем, если боитесь – в обиде не будем, все мы люди…

Удар был умело рассчитан и попал в цель. Кшетульский покраснел, потом побелел, его мушкетерские усики воинственно встопорщились:

– Да как вы смеете, пан журналист! Я, кажется, никогда не давал повода заподозрить меня в трусости. Да я…

– Вот и славно, – подхватил репортер, не давая поляку наговорить глупостей. – Я как раз ребятишкам и говорил: «Да пан Кшетульский первостатейный вояка, как без него?»

«Волчата» хором закивали. Пан Яцек расправил плечи и обвел присутствующих надменным взглядом.

– То правда, пан Гиляровский. И все же я хотел бы знать…

– …Чем вы можете помочь? – закончил хитрый журналист. – Так я же и говорю, пан Кшетульский: без вас мы не обойдемся. Надо срочно отправиться к вашему другу подполковнику Фефелову и уговорить его прислать помощь. Господин барон сообщил о возможной вылазке политических преступников и убийц прусского происхождения, а полиция, сами понимаете, ненадежна. Так что без армии – никак. У нас всего час, надо спешить. Поможете?

– А почему – прусского? – шепнул Гиляровскому Иван. – Вроде Россия с Пруссией не воюет?

– Предки нашего пана – родом из Познани, – шепотом ответил Гиляровский. Он ухмылялся в усы. – Эти земли с сорок восьмого года – прусский Позен. Пан Яцек пруссаков терпеть не может и считает их виновниками всех несчастий своего рода…