Мартовский заяц, или Записки мальчика индиго

В 1982 году умер Брежнев, бессменно возглавлявший страну на протяжении последних 18 лет. Стояла промозглая, сырая осень. Летом я не поступил в Московский университет и теперь был более или менее свободен, что позволяло мне чаще видеться с приятелями и проводить время с ними, болтаясь по улицам в поисках приключений. В тот день мы шли вдоль по Масловке. Машин на дороге почти не было, стояла необычная тишина. На зданиях висели мокрые и обвисшие от моросящего дождя флаги с траурными черными ленточками. Листья с деревьев опали и, будто скорбя, воздевали голые ветви к небу. Надо заметить, что почти полдня до этого мы просидели дома. По телевизору показывали фильм-сказку «Город мастеров». Раньше что-то стоящее показывали редко (тем более что каналов было всего три), поэтому все еще раз отсмотрели ленту, хотя до этого видели ее не раз. Для тех, кто забыл содержание, или вообще не смотрел фильма, напомню. Речь там идет о неком условно средневековом «городе мастеров». В нем живут разные ремесленники, в том числе и главный герой – дворник-горбун со странным именем Караколь. При этом дворник в фильме почему-то не называется «дворником», а именуется более изысканно – «метельщик». Этот метельщик влюблен в местную красавицу-златошвейку, но комплексует относительно своего горба и не раскрывает ей своих чувств. Ясное дело, он очень добрый, храбрый, отзывчивый и т. д. и т. п. Внезапно на город нападают враги и захватывают его, устанавливая что-то вроде тирании. Во главе становится предводитель захватчиков, тоже горбатый, этакий Ричард Третий. Он, как и положено тирану и злодею, тут же начинает домогаться златошвейки, попутно всячески притесняя местное население. В результате против него поднимается восстание, которым предводительствует не кто иной, как другой горбун, то есть метельщик. Естественно, в кульминации фильма между ними возникает поединок, во время которого кто-то из сподвижников злодея сзади пускает стрелу в положительного героя, и та попадает ему прямо в горб. Тот падает со стены замка. Радостный злодей торжествует и вопит что было силы: «Умер! Умер проклятый метельщик!» Потом, естественно, все заканчивается хорошо: метельщик воскресает уже без горба, изгоняет захватчиков и женится на красавице-златошвейке. Но я не об этом.

В тот день, когда мы шли вдоль Масловки, все вокруг было как-то настолько серо, мокро и уныло, что меня вдруг словно черт ткнул в зад острым шилом. В общем, мне захотелось выкинуть что-то несообразное, возмутительное и одновременно веселое. Короче, разрядить обстановку.

Выскочив на середину проезжей части, я сгорбился, скорчил злодейскую физиономию (как тот персонаж из фильма) и заорал противным, торжествующим голосом: «Умер! Умер проклятый метельщик!»

Мои приятели оторопели. А я продолжал злодейски орать про метельщика, поворачиваясь в разные стороны, словно находился перед воображаемыми зрителями. Какой-то прохожий шарахнулся в сторону, а один дедок, наверное, из бывших сексотов, остановился и пристально уставился на нас. Приятели пришли в себя, не сговариваясь, подхватили меня под руки и поволокли прочь.

Случай этот они потом периодически припоминали. И подолгу ржали над ним.

В старших классах школы у меня появился приятель по имени Валера. Он перешел к нам из другой школы, и мы как-то довольно быстро подружились. Возможно, это произошло на почве завиральных идей, которые в его голове тоже периодически возникали.

Как-то раз мы листали журнал «Техника молодежи» и нашли обширную статью, в которой подробнейшим образом излагалось, как сделать автожир. Автожиром называлось устройство, представляющее собой нечто среднее между табуреткой и вертолетом. Но самое удивительное состояло в том, что с его помощью можно было летать. В статье приводились схемы, как сделать раму, как к ней прикрепить мотор, сиденье, мачту пропеллера, как рассчитать длину лопастей, объяснялось, как именно следует управлять данным летательным аппаратом.

Прочитав и просмотрев все это, мы, естественно, решили построить сей агрегат. С этой целью мы освободили место в гараже папаши Валеры, где уже пятый год гнил старый «Москвич», соорудили из водопроводных труб раму, установили на нее мотоциклетный мотор, после чего принялись за пропеллер. Разложив бумаги, мы стали по формуле Жуковского (найденной нами в справочной литературе) высчитывать длину лопастей, а заодно прикидывать, где нам взять для них материал и шестерни для передачи на мачту пропеллера вращательного момента.

За этим увлекательнейшим занятием нас застал милиционер, заглянувший в гараж.

– Здравствуйте, – сказал он. – Чем занимаетесь?

Энтузиазм и жажда поделиться с окружающими грандиозными планами переполняла нас, и мы, как и почти всем до этого во дворе, рассказали, что собственно, собираемся конструировать.

Милиционер почесал затылок под фуражкой.

– А с чего вы взяли, что подобные штуки можно собирать?

Подобная мысль раньше нам не приходила в голову.

– А что, нельзя? – удивились мы.

– Конечно нельзя!

– Почему? – растерянно поинтересовался я.