Марципановое сердце (СИ)

Что ж, теперь он прекрасно понимал, отчего она плакала утром. Слишком много неприятностей, как для пары дней. Чересчур для его красуни. Он был даже зол на обстоятельства, что те сложились именно так.

- Оля, - Денис определенно не собирался стоять в стороне, когда у нее внутри бушевала такая буря.

Догнав ее в один шаг, он нежно, но очень крепко обнял Олю, погрузив свои руки в ее волосы, и попытался мягко повернуть лицо Оли к себе. Но она все никак не желала смотреть на него прямо, не собираясь, видимо, слушать нравоучения, которыми он, по ее мнению очевидно, мог сейчас взывать к ее разуму.

- Красуня, - он знал, что она не видит, что именно он говорит, но и молчать Денис не мог, не хотел.

Ему оставили единственный вариант, и пусть Дэн сомневался в том, что Оля все поймет, решил все равно рискнуть.

- Оля, - его губы заскользили по ее щеке, словно бы он старался дать ей почувствовать свои слова на ощупь. - Милая, не плачь.

В этот момент он серьезно пожалел о том, что совершенно не понимает язык жестов и не умеет изъясняться на том. Дэн тут же решил, что как можно скорее исправит эту оплошность. Он должен был иметь возможность хоть как-то говорить с ней и не собирался исключать ни один вариант.

- Не надо, - Денис уже и сам не мог бы сказать, целует он ее кожу, или продолжает разговаривать. - Я понимаю, что тебе больно сейчас. Но, - он поцеловал уголок ее губ, заставив Олю все-таки посмотреть на себя. - Если так вышло, давай попробуем справиться, - Дэн был бы дураком, если бы посчитал, что это просто, последовать его совету. Но и иного варианта не было. Оля не казалась ему человеком, который предпочтет забиться в угол и жалеть себя. - Не одной, я понимаю, что это обидно и трудно. Но я буду рядом, если ты позволишь.

Он говорил это все почти ей в губы, обхватив щеку Оли рукой. И не смог бы утверждать, куда вкладывает больше чувства — в этот шепот, или во взгляд, который не мог отвести от ее грустных и безнадежных глаз.

- Я просто хотела услышать твой голос, - так же тихо, как и он, прошептала она.

Ее губы заскользили по его рту в этом шепоте. И от такого простого, еле ощутимого касания дрожь пошла по позвоночнику Дэна, заставив вспыхнуть страсть, которую он отчаянно старался подавить все это время.

- Просто узнать этот звук, - повторила она, наверное не заметив, что творит с ним каждым словом. - Что в этом такого невероятного? Почему это могут тысячи, а я не могу? - в ее голосе прозвучало столько боли, а сам смысл ее слов...

Денис не выдержал.

Он с силой сжал свои ладони вокруг ее щек и накрыл губы Оли своим ртом. Не только из-за страсти. Почти совсем не из-за нее, хотя кровь и кипела в венах, дурманя разум, отзываясь на каждый импульс ее тела.

Он хотел успокоить ее. Показать, что и так — они справятся, обойдутся тем, что им все-таки дано. Если она не может слышать его — Денис научиться понимать Олю без слов, по глазам и малейшим движениям, по дыханию. Сделает все, чтобы она больше никогда в жизни не ощущала себя хоть в чем-то обделенной.

Каждая его ласка, каждое движение губ по ее губам стремилось забрать грусть и обиду, стереть боль, которую принесло Оле это утро. Он отчаянно старался заменить ту другими эмоциями и чувствами.

И понял, что не может оторваться, даже для того, чтобы вздохнуть, когда услышал ее тихий стон, ощутил, как она прижалась к нему всем телом, похоже, начав терять память о том, что ей есть из-за чего расстраиваться.

Впрочем, через секунду, Денис соврал бы, если бы начал утверждать, что сам помнит, для чего именно это все начал.

Страсть, жажда, потребность, которые эта девушка будила в нем с самой первой встречи прорвали плотину контроля и разумных доводов, что и как он должен делать.

Денису самому захотелось застонать от той безыскусности и простоты, с которой она подалась ему навстречу. Только жаль оказалось тратить на это время и движения губ. Он отдавал себе отчет, что уже подхватил Олю так, чтобы их лица оказались на одном уровне, и усадил ее на стол, но так и не разжал пальцев. И теперь отчаянно, жадно сжимал ее попку ладонями, заставляя Олю еще сильнее и ближе прижаться к нему.

Этот поцелуй совершенно не был похож на первый.

Денис не мог скрыть того, как сильно хотел ее, и с непередаваемым, не испытываемым до этого момента ощущением эйфории, осознал, что и Оля хочет его. Она не была первой женщиной, которая радостно отвечала на его ласки. Но, гори оно все огнем, Денис понял, что другой ему и не надо. Ни сейчас, ни, похоже, потом. Потому что именно ответа этой женщины он ждал так долго. И Денис мог поклясться, что под «долго» его разум и тело понимали не те несколько недель, в течении которых он не позволял себе ничего подобного в общении с Ольгой.

Ее пальцы с не меньшей отчаянностью, нежели его собственные, скользили по груди и плечам Дениса. Оля совершенно открыто отвечала на его ласки, целуя в ответ с такой же силой, и протестующе хныкала, если он пытался хоть на миллиметр отодвинуться.