Мартынов. Неделя стюарда

— Здесь не моя воля, а воля Его Величества всё решила. И потом, как ты сам сказал, у населения могут возникнуть иллюзии, что мы равны, но это именно что и будут лишь иллюзии, — сказал Юрий Мартынов. — Наша власть, наш уровень информированности о том, что по-настоящему происходит в политике и финансах, наше богатство, наши связи, — всё по-прежнему останется при нас. А на людях мы, аристократы, будем улыбаться в камеру и открывать благотворительные фонды.

— Кстати, а что случится с нетитулованным дворянством? — спросил я.

— А вот они постепенно и очень быстро сольются с основной массой русских, — ответил князь. — Либо все станут дворянами поголовно, либо это перестанет иметь какое-либо значение.

Тут до меня начало доходить.

— Погодите-ка, — протянул я, соображая. — Это же… это же получается…

Я расхохотался. Князь Мартынов и красивая дама смотрели на меня, чуть ли не хватающегося за живот от смеха. Дама смотрела с нейтральной полуулыбкой. Дед смотрел спокойно, как всегда.

— Титулованное дворянство только укрепит свою элитарность! — воскликнул я, утирая слёзы, вызванные смехом. — Потому что сейчас между нами и обывателями существует прослойка дворян без титулов и до титула дворянина можно дослужиться лет за десять-двадцать…

— А до титула даже барона, не то, что графа или князя, дослужиться практически никак нельзя, — закончил за меня старый князь. — Его можно только получить личным указом Его Величества.

— А значит, когда титул обычного дворянина перестанет иметь какое-либо значение, — продолжил я. — Титул барона, графа или князя, будет иметь на контрасте иметь значение ещё большее!

Я снова рассмеялся.

— Да, всё внимание общества по-прежнему будет приковано к нам, все будут хотеть ездить на таких же машинах, как у нас, покупать своим детям коляски, как у наших наследников, копировать наш стиль, — сказал князь. — И мы будем продавать им эти машины, коляски и стиль. И всё остальное.

Я выдохнул.

— Да уж, — сказал я. — И кто же это придумал?

— Это, Матвей, даже придумывать не надо, это очевиднейшая вещь, лежащая на поверхности, — ответил дед. — И всем хорошо: население нашей страны имеет Яр, то есть, имеет лучшее здоровье, живёт дольше, в случае войны становится гораздо более полезно, а мы делаем вид, что теперь наши титулы существуют только формально, а на самом деле даже увеличиваем наше влияние.

— Слушай, но сейчас княжич может жениться на простой дворянке, а если нетитулованные дворяне окончательно смешаются с простолюдинами, то, как же быть? — спросил я. — Не получится же женить княжичей только на графинях и княжнах, так и до вырождения недалеко.

— А так и быть, — ответил князь Мартынов. — Представь заголовки газет на прилавках и в Паутине: «молодой граф Гагарин женился на простой кассирше из бистро! История современной Золушки!».

— То есть, будут разрешены браки между дворянами и простолюдинами? — не поверил я.

— Мужчине можно будет жениться на простолюдинке, — поправил меня дед. — Тогда их потомок по мужской линии будет сохранять титул. Это будет своего рода династический союз между аристократами и обществом.

— Потому что если аристократы будут заключать браки только между собой, то простые граждане имеющие все общественные права, да ещё и Яр, могут задаться вопросами, зачем вообще нужны аристократы? — спросил я.

— Именно так, — кивнул дед.

— А если девушка-графиня или там, княжна, влюбится в простого учёного или писателя, или допустим даже уборщика, ей, получается, замуж нельзя будет? Ущемление прав женщин какое-то намечается.

— А тебя это так волнует? — прищурился Юрий Мартынов.

— Это будет волновать журналистов и всяких баламутов, которые будут искать, в чём бы нехорошем обвинить аристократию, — ответил я. — Ты же и сам это знаешь.

— Конечно, знаю, — кивнул князь. — Естественно, ребёнок от их союза никакого титула не унаследует. Но браки никто не запрещает и сейчас, не так ли?

— А титулы будут существовать просто как красивый фантик, — сказал я. — Точнее, так будут считать неаристократы. Мол, замуж-то девушке выйти можно, а то, что она потеряет титул, так и пусть, кому он нужен-то? Так?

— В точности так, — подтвердил князь Мартынов.

После этих слов мы погрузились в молчание. Я глубоко задумался над тем, что мне рассказал дед. Через пару минут он нарушил тишину обратившись к девушке, о присутствии которой я, погружённый в мысли, уже успел забыть, хотя она сидела всё это время напротив меня:

— Ну что? Чувствуешь что-нибудь?

— Нет, — покачала та головой, сочувствующе глядя на меня, — совсем ничего.

— Я попросил нашу прекрасную спутницу проверить, есть ли у тебя Яр, — объяснил мне дед, — у неё огромный резервуар Яры, что позволяет ей уникально чувствовать мужскую энергию.

— Которой, у вас, князь, очень много, — она посмотрела на него с восхищением.

— Благодарю вас, вы очень добры, — склонил голову старый князь.

— А зачем меня проверять? — спросил я.

То есть, сам-то я понимал, что у меня был Яр и что только то, что я снова его истратил, помогло мне сохранить мою тайну, но мне было интересно, почему вдруг у моего деда появились сомнения.