Мартынов. Неделя стюарда

Она взяла ключ от своего номера, встала из-за стола и вышла из ресторана. Мне нужно было занять время. Я заказал бокал шампанского и открыл новостную ленту на своём прекрасном новом безрамочном экране.

«Завершилась крупнейшая во второй половине двадцатого века полицейская операция в Константинополе» — заявлял заголовок сайта «Византия сегодня». Далее шёл небольшой текст:

«Некоторые из задержанных утверждали, что незадолго до встречи с полицией видели человека в маске, который с большой ловкостью передвигался по крышам и балконам района на улице Карла Пиратского. В Константинополе появился герой в маске?» — задавались вопросом журналисты.

Да уж, герой, налетел на нескольких мелких гангстеров и нахватал тумаков! А главное, никакому городу Российской империи не нужен герой в маске с нашей полицией. И эта операция, которая призвана ликвидировать один из последних очагов появления социально неблагополучных элементов — в очередной раз доказывает, что десять-двадцать полицейских офицеров с Яром при поддержке рядового состава легко разгоняют криминалитет любой степени опасности.

Я пролистал ленту дальше. Мне встретился заголовок от новостного сайта «Римское Эхо». Почему «римское»? Потому что Константинополь был столицей Восточной Римской Империи и тогда назывался Римом. А у Западной Римской Империи был свой Рим, тот, который в Италии.

«Дуэль между княжичем Мартыновым и графом Озёрским завершилась кровавым душем для всех присутствующих. Приехавшим на место трагедии родственникам нечего было даже опознать…»

Дочитать мне не удалось, так как позвонила Лиза:

— Матвей, я в номере, уже привела себя в порядок, давай приходи быстрее! — протараторила она.

Я допил шампанское и, пройдя через холл, поднялся пешком, чтобы ни с кем не столкнуться в лифте, на четвёртый этаж, где находился мой номер-люкс. В номере, как и везде в «Плазе», было прохладно, но всё же я не отказал себе в удовольствии сорвать с себя надоевшие за день пиджак и галстук.

По внутреннему телефону, стоящему тут же, я позвонил портье и велел принести холодного шампанского и закусок к нему. Я дождался пока молчаливый официант переставит со столика-тележки мой заказ и, получив чаевые, исчезнет. Вынул «ладошку» и позвонил Елизавете, сообщив ей, что всё готово.

Дверь я приоткрыл заранее, чтобы ей не пришлось стучаться и ждать, прежде чем я открою. Ведь если молодая княжна будет стоять в коридоре перед номером мужчины, это совсем неблагоприятно отразится на её репутации.

А уж если всплывёт, что эти два стоящих рядом номера снял один и тот же дворовый человек, в смысле слуга, то любому сплетнику достаточно будет сложить дважды два, чтобы распустить слухи о том, что девица Аматуни с кем-то встречалась в отеле. А значит, её статус девицы, в смысле её девственности, в глазах высшего света уже под вопросом.

Елизавета Георгиевна запрыгнула ко мне в номер и впилась мне в губы жадным поцелуем.

— Я так долго этого ждала! — воскликнула она. — Ты весь солёный от пота!

— Спасибо, что напомнила, — ответил я, когда у меня снова освободились для этого губы, — пойду в душ, я быстро.

— Нет, Матвей, — удержала она меня за руку, — меня всё устраивает. Забавно даже, что ты такой потный.

Она снова поцеловала меня и провела языком по моему лицу.

— Ну, я весь день парился в этом костюме, я хочу освежиться! — настоял я. — Сейчас, налью только тебе шампанское.

Я быстро открыл бутылку без пены и налил ей бокал.

— Я быстро! — повторил я и направился к двери в ванную. Она ничего не ответила, только посмотрела на меня долгим взглядом, прикусив губу.

Ванная комната была большой. Отдельно в ней стояла душевая кабина, отдельно джакузи. Я бы с большим удовольствием подремал в нём, но времени на это не было. В гостиной меня ждала жгучая красавица Аматуни.

Я разделся и залез в кабину под горячие струи. Помывшись, я сделал воду прохладной и решил постоять так ещё пару минут, закрыв глаза и подставив лицо под воду.

— Матвей, ну сколько можно, — раздался капризный голос Елизаветы. Должно быть, она приоткрыла дверь, чтобы я мог лучше её слышать.

— Сейчас, ещё пять минут, — ответил я, не открывая глаз. Постояв ещё секунд пятнадцать, я шестым чувством понял: что-то изменилось. Я открыл глаза и остолбенел. Всем телом и в особенности одной конкретной его частью.