Мартышка для чемпиона (СИ)

— Думаю, ты зря волнуешься, — пожимает плечами сестренка. — Мама клятвенно убеждала, что это исключительно их прихоть и нас никто не обязывает убиваться на грядках.

— Ха-ха. Все они так говорят. Пока с первым прикосновением к граблям в них не вселяется дачный бес. Бо-о-ольше, больше огурцов!

Димка смеется.

Ярика с Авой хмыкают.

— С другой стороны, свой дом за городом не так уж и плохо, — снова вступает в беседу муж сестры, — свежий воздух и тишина. То, что нужно, чтобы отдохнуть от душного города.

— Бесспорно, — соглашаюсь я, — но только если набор растений на участке ограничивается кустовой розой и парой берез.

— За кустовой розой тоже нужно ухаживать, — замечает Ава.

— Тогда вычеркиваем ее из списка и оставляем только березы.

Мы переглядываемся, улыбаясь.

На какое-то время в гостиной виснет тишина, которую нарушают только клацанье клавиш джойстиков и жутковатые звуки какой-то рубиловки, в которую режутся зять и племянник. Насколько я могу судить, Ремизов безбожно Димке проигрывает. Делаю глоток чая, наслаждаясь приятной кислинкой, что перекатывается на языке.

А Бессонов до сих пор молчит…

Паразит.

Жмурюсь. Вздрагиваю, едва не расплескав остатки чая, когда на телеке, откуда-то из-за угла, выскакивает что-то несуразное и… «гейм овер».

— Я тебя сделал, бать, — лыбится Димка.

— Я просто не вовремя моргнул, а ты этим совершенно не по-спортивному воспользовался, — нарочито обиженно хмыкает Яр.

— Ага-ага. Просто признай, ты не шаришь в шутерах. Онли хоккей!

— Чтобы ты знал, я играю лучше девяноста девяти процентов команды, — обнимает Димку за шею Яр. — Я не могу быть во всем идеален.

Я хмыкаю.

Может. Этот мужик может быть идеальным. Да что уж там, он и есть идеальный! Не то что засранец Арсений. А разговоров-то было, разговоров…

— И кто тот один процент, что играет лучше тебя? — интересуется Ава у мужа.

— Бессонов.

Знакомая фамилия режет слух.

Я напрягаюсь и прячу взгляд в кружке.

И сюда забрался этот выскочка!

— Кстати, о нем, — говорит Яр жене, я напрягаю слух. — Образцов рассказал по большому секрету, что нашего парня хотят увезти за океан.

А теперь я вскидываю взгляд, уставившись во все глаза на Ярика. Благо, он смотрит на жену и моего позорно щенячьего не замечает.

— Правда? — удивленно переспрашивает сестренка. — Оу, это же классно, я полагаю?

— Да, — кивает Яр, мимоходом оглядываясь на меня, — деньги, перспективы. Жаль, конечно, для нашей связки отъезд Арса станет огромной потерей. Но для него как для спортсмена — это крутой шанс снова заявить о себе.

— Думаешь, согласится? — вылетает предательски заинтересованное из моего рта, который я не успеваю вовремя заткнуть чаем.

— Думаю, да, — пожимает плечами Яр, — объективно я не вижу ни одной причины, по которой он мог бы отказаться. Пока есть возможность, надо за нее хвататься.

— Ну-у, — тянет Ава, — по сути, в России его ничего не держит, так что…

Ага…

Ничего…

Абсолютно, совершенно ни-че-го.

Ох, что-то так в груди щемить начало. Перебор с кислотой в чае, наверное. После вскользь брошенных Яриком новостей о Бесе разговор как-то не клеится. Все будто бы малость поникли, а общая атмосфера беззаботных семейных посиделок оказалась отравлена легкой грустинкой. А может, это от меня…? От меня отдает грустью и унынием, потому что, мягко говоря, новость свалилась на мою голову, словно снег в июле.

Хотя, она вообще не должна была меня волновать…

Просидев в гостях у сестры еще час, в начале десятого я вызвала такси и, на прощание стиснув в объятиях каждого члена семейства Ремизовых, вышла из дома, окунувшись в вечернюю мартовскую прохладу. Зябко поежилась. Приложение показывало, что машина подъедет только через десять минут. Поэтому я приземлила свою пятую точку на все те же несчастные качели и задумалась.

Почему возможный отъезд Бессонова меня так… расстроил?

А он расстроил — это факт. Не могу же я отрицать очевидного!

Он ведь совершенно мне не нравится. Да? Да! Как мужчина и потенциальный партнер по жизни он мне не интересен. Мне нравится только его член и выдающиеся постельные таланты. Объективно — он в этом хорош. И кроме секса мне от него ничего и не нужно. Правильно? Правильно. Собственно, его мне Арсений и предлагал…

Господи!

Чешу ноготком кончик носа.

Ну, что я теряю, в самом деле? Мы взрослые люди! Я хочу его. Он хочет меня. Это ясно как белый день. У нас осталось от силы два месяца на то, чтобы вдоволь затрахать друг друга. Всего два! А это, на минуточку, всего шестьдесят дней. Или тысяча четыреста сорок часов, из которых львиную долю можно сразу отбросить на сон и тренировки Арса. Итого? Суммарно у нас даже месяца нет друг на друга! Это очень, очень маленький срок, за который я однозначно не успею в него влюбиться. Следовательно — мое сердце не под угрозой.