Маруся. Гумилёва

— Может быть, она врет? В доме явно есть кто-то еще, да и выглядит она какой-то слишком перепуганной.

— Ты предлагаешь мне спросить, не врет ли она?

— Нет. Но нам надо проникнуть в дом.

Нос вздохнул и продолжил диалог с Рыжей. Буквально через минуту она закивала и раскрыла дверь пошире, явно предлагая войти.

— Что ты наврал?

— Что мы студенты из России и собирались написать о Генрихе Гердхарте материал как о великом географе. И что ехали специально, а тут такое.

— И что делать дальше? — спросила Маруся, проходя внутрь и рассматривая гостиную.

— Ты хотела в дом, вот тебе дом. Дальше думай сама, — проворчал Носов.

Он улыбнулся Рыжей, показал на Марусю и начал говорить что-то непонятное, но с упоминанием ее имени. Видимо, представлял. Рыжая вежливо улыбнулась и протянула Марусе руку.

— Эльза.

— Маруся, — ответила Маруся и пожала протянутую ладонь.

— Это его дочь. Она живет здесь со своим ребенком.

Женщина снова заговорила, указывая на стол.

— Предлагает выпить чай, — перевел Носов.

Маруся кивнула.

— Как по-немецки будет «спасибо»?

— Данке.

— Данке, — повторила Маруся и улыбнулась женщине.

Они сели за стол.

— Попроси ее рассказать о нем. Пусть покажет фотографии или еще что-то.

Носов заговорил с женщиной, и та стала отвечать.

— Говорит, что он очень любил путешествовать, — начал переводить Носов. — Практически никогда не сидел дома. Говорит, что после последней поездки чем-то заболел...

— Она все врет...

— Разумеется, — кивнул Носов.

— Спроси, не привозил ли он чего-нибудь интересного. Какие-нибудь сувениры, предметы...

— Это как-то слишком в лоб...

— Она не заподозрит... Думаю, она вообще не в курсе. Иначе бы не пустила.

Носов перевел Марусин вопрос. Женщина грустно закачала головой и ответила.

— Объясняет, что ничего не привозил, потому что странно относился к вещам...

Женщина снова заговорила.

— Считал, что каждая вещь несет какой-то... э-э-э... ну, типа ауры, — перевел Носов. — И что в дом нельзя заносить незнакомые предметы, чтобы не навлечь беду.

— Ну-ну.

— Типа даже фотографии никогда не делал.

— Как бы он их сделал, не вставая с постели, — скептически заметила Маруся.

Эльза принесла поднос, на котором стояли чашечки с чаем и тарелка с курабье.

— Данке, — снова заулыбалась Маруся.

Эльза что-то ответила ей. Видимо, «на здоровье».

Откуда-то сверху раздался плач ребенка. Эльза подняла голову и посмотрела на потолок, словно пытаясь разглядеть сквозь него, что происходит на другом этаже. Потом она быстро затараторила, грустно улыбнулась в ответ на короткую фразу Носа и побежала в сторону лестницы. Носов что-то крикнул ей вслед. Эльза ответила ему, не останавливаясь, и скрылась из виду. Стало слышно, как она взбегает по ступенькам и что-то приговаривает, теперь уже, видимо, обращаясь к ребенку.

— Что там такое?

— Сразу после смерти профессора ребенок начал болеть, и они не знают, что с ним. Переживает...

Маруся замерла с вытянутой рукой, так и не дотронувшись до печенья.

— Заболел ребенок?

— Ну да.

Маруся убрала руку от тарелки, встала и направилась в сторону лестницы.

— Ты чего?

— Нам нужно к этому ребенку.

— Как ты себе это представляешь?

— Поднимемся, и ты скажешь, что мы пришли на помощь...

— Это как-то неприлично...

— Что неприлично? Помогать детям?

— Идти туда, куда тебя не приглашали! Тем более в комнату к больному ребенку.

— Откуда она знает? Может, у русских так принято. Ну что ты сидишь?

— Да ну...

— Нос! Ну елки-палки! Предмет стопроцентно там! Рыжая явно ни сном ни духом — она понятия о нем не имеет!

Нос нерешительно поднялся.

— Давай! Просто надо попасть в детскую, пока она оттуда не вышла... Иначе потом это действительно будет странно.

Они поднялись по лестнице и остановились у двери, из-за которой слышался плач.

— Постучи и скажи, что я врач! Педиатр!

— Ну какой ты врач?! — возмутился Носов.

— Детский! Скажи, что я дочка известного в Москве педиатра, что я учусь на медицинском, что я гений, что я могу позвонить папе и проконсультироваться, описать симптомы, — в общем, наври ей что-нибудь. Главное — ее заболтать...

Нос посмотрел на Марусю как на сумасшедшую. Маруся разозлилась, сама постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения, раскрыла ее и втолкнула Носова внутрь. Пока он объяснялся, вздыхая и заикаясь, она быстро осмотрела комнатку.

Обычная детская со светлыми стенами и картинками мультипликационных героев; игрушки, маленькая и симпатичная мебель... Сам ребенок, девочка лет пяти, лежал в кровати и плакал, растирая глаза. Маруся перевела взгляд на Эльзу — та смущенно улыбалась, слушая Носова — конечно же, она обалдела от такой бестактности, но пыталась с достоинством вынести внезапную атаку «этих русских».

В ответ на какую-тосбивчив уюреплику Носова Эльза быстро и скомканно заговорила, показывая на ребенка и заправляя за уши вновь растрепавшиеся волосы.

— Она благодарит и просит посидеть тут минутку, пока она сбегает вниз за лекарством, — сухо перевел Носов.

Ему явно не нравилось происходящее.

Маруся закивала и подошла к детской кроватке.

— Данке, данке... — залепетала Эльза,выходя из комнаты.