Марвел: Спектр

Битва была его стихией. Он был воплощением хаоса в рядах своих противников.

Те атаковали его с ещё большей яростью, но…

Будем честны, Крис намного сильнее.

Уворачиваясь — хотя это было не обязательно — от ядовитых игл, от потоков морозного воздуха, от удлиняющихся металлических рук с остриём на конце, Крис… чувствовал скуку. Слишком силён был Геракл, чтобы попасться, а уж тем более пораниться от мутантов «категории Б».

Что бы случилось два месяца назад? Крис бы уже потерял несколько жизней!

Сейчас? Крис может целыми днями мочить мутантов этого уровня!

Раз. Крис увернулся от острых когтей и лёгким для стороннего наблюдателя движение «закрыл» челюсть мутанта, похожего на оборотня. Тот начал заваливаться на бок, но Крис схватил его за руку и вновь «забомбордировал» тыл, то есть мутантов с дистанционными способностями.

Два. Поднять бровь в удивлении, когда его ночи начали проваливаться в землю, словно в зыбучие пески. Лёгкое усилие — и он выбирается оттуда, вновь использовав ломающую физику массу тела.

Три. Ему наскучили постоянные удары какой-то мошки. Вытянув позади себя руку, он захватил совершенно невидимого человека.

— И на что ты надеялся, идиот?

— П-пожалуйста… — Проблеяло пустое место.

— Не…

Невидимый снаряд врезался в другую кучку мутантов.

И так бы продолжалось. Уничтожение целой армии мутантов одним Крисом, которому это даже слегка наскучило, но…

Невидимые путы сковали каждую мышцу его тела. Бесшумно, бескомпромиссно, моментально.

Шок Криса нельзя было передать словами. Ведь даже напрягаясь изо всех сил, Крис чувствовал напряжение в «невидимы» верёвках, но не мог сдвинуться!

У них всё-таки был кто-то посильнее⁈

— Ну, что, герой, — завораживающий голос раздался позади него. Все мутанты, не менее ошеломлённые его пленом, почтительно отступили, — тебе было весело?..

Видимо его собеседнику не нужен ответ, так как Крис даже вымолвить ничего не мог!

Через секунду в его поле зрении появилась бледная красивая женщина, одетая в преимущественно тёмные наряды.

— Позволь представиться, Крис, — слегка хриплым голосом продолжили женщина. — Меня зовут Селина Галлио, и с этого дня мы станем лучшими друзьями…

Селина прервалась на ровном месте, подняв руки и создав у себя в руках что-то наподобие магических кругов, которые защитили её от снарядов вроде как союзников. Враги, которые недавно пытались выпустить ему кишки, действительно напали на это женщину!

Что тут происходит⁈

— Я, конечно, предполагала, что ты можешь совершить глупость, — Селина с раздражением оглядела толпы мутантов, которые встали между ней и застывшим Крисом. Последний начал терять нить происходящего вокруг. — Но ты хоть отдалённо представляешь, что я с тобой сделаю⁈

— Ничего…

Брови Крис поднялись от знакомого голоса в своей голове.

Голоса Эммы.

— Ты ничего не сделаешь, если подохнешь здесь, безвкусная мразь.

— Это, — Селина сузила глаза в приступе гнева, — мы ещё посмотрим!

Глава 46 Ох уж эти телепаты…

Эмма Фрост не помнила, когда всё начало казаться таким… пресыщенным. Искусственным. Чуждым.

В мире, где каждый шаг — часть стратегического плана, любые искренние эмоции превращались в слабость. Она слишком долго жила среди людей, для которых привязанности лишь пустая сентиментальность. В этом не было недостатка — это была их защита, их путь к выживанию.

Она никогда не была наивной девчонкой, обожающей барби и обсуждающей личную жизнь какого–то смазливого певца. Она была королевой бала, где бы не находилось, но стремления любой девушки были ей чужды.

Её интересовала власть, амбиции всегда ставились на первое место, а каждого встречного — даже до обретения телепатии — она мерила по потенциальной полезности. После того, как она свергла собственного отца — того самого отца, одобрения которого пыталась добиться — она уже решилась на то, что искренняя любовь — как в сказке — ей не светит. Да и не стремилась она к этому, искренне недоумевая над наивностью окружающих.

Привязанность — это обоюдоострый нож. Она видела, как другие пали жертвами этой «слабости», утратив самоконтроль, утратив себя ради кого–то, кто в конечном итоге предаст или уйдёт. Эти люди теряли перспективу будущего, открывались, как книга, доверяя сокровенное, а потом из этого извлекали свою боль, будто бы упиваясь собственным мазохизмом. Её пребывание в Клубе адского пламени лишь утвердило её в мысли, что уязвимость — это непростительная ошибка. А привязанность всегда приравнивалась к уязвимости.

И всё же… какая–то часть её, давно позабытая и погребённая под слоями цинизма, всё ещё помнила моменты, когда привязанность давала силу, когда маленькая девочка хотела быть лучшей в глазах своего отца. Когда мысли об этом не были чем–то лишним, а становились якорем, который удерживал в буре.