Маша

— Это в любом случае не мое дело, и Юра… — подняла я на него свой взгляд.

— Мне плевать на Юру, — глядя мне прямо в глаза, сказал Кир.

— Ты не можешь так думать, — скомкала я салфетку и положила на скатерть. — Он хороший человек и не заслуживает, чтобы с ним так обходились за его спиной.

— За моей спиной, Маша, всегда происходило все самое интересное, — Зло процедил мужчина. — Одна девушка за моей спиной вышла замуж за моего брата, вторая изменила, а третья…

— Меня не интересует список твоих женщин! — выпалила я. — Мне нет до этого никакого дела! Я просто хочу сказать, что если ты будешь продолжать в том же духе, как сегодня в моем кабинете, то я буду вынуждена уволиться! — Кирилл изменился в лице от моего выпада, и я попыталась смягчить удар.

— Я уверена, что ты еще найдешь себе достойную девушку. Не легкомысленную и поверхностную, а действительно хорошую. Потому что ты заслуживаешь самого лучшего.

Кир бросил на стол несколько купюр и поднялся из-за стола.

— Поехали отсюда.

— А как же заказчик? — не поняла я.

— Он написал в сообщении, что будет ждать нас уже на объекте.

Я нахмурилась, но тоже поднялась и пошла вслед за Шепелевым.

А через час мы уже были на так называемом объекте, который оказался обычной двухкомнатной квартирой почти что за городом.

— Ну, и где же он? — неуверенно спросила я у стоящего рядом со мной Кира.

— Наверное, сидит у себя дома и готовится ко сну, — беспечно пожал плечами парень.

— Но он ведь появится позже? — все еще не теряя надежду, предположила я. Где-то в глубине моей души живет неисправимый оптимист. Хотя в быту такую, как я просто посчитали бы неисправимой дурой. Как можно до сих пор вестись на все его уловки?

— Сегодня вряд ли.

— Кирилл, ты, что с ума сошёл? — возмутилась его поведением я. — Зачем ты тогда вообще меня сюда сейчас привез?!?

Вместо ответа Кирилл опять пожал плечами и, развалившись на диване в центре комнаты, включил телевизор.

— Ты что издеваешься? Выпусти меня отсюда сейчас же!

— А ты попробуй вылететь, Мишка, — беззаботно предложил мне мой пока еще живой начальник, но мое желание придушить его возрастало в геометрической прогрессии.

— Здесь, кстати, десятый этаж и эта дверь без ключа не открывается!

— Тогда присядь и посмотри со мной телевизор. Или может быть, хочешь мороженого?

— У меня, между прочим, сегодня намечалось свидание, — съязвила я и встала возле двери.

— Выпусти меня, и я, может быть, еще успею хотя бы к его завершению.

— Маш, ты и правда, такая наивная? — повернулся ко мне лицом Кирилл.

Я презрительно фыркнула и отвернулась от него.

— Маш, ты там так и будешь скрестись как собака под дверью или все-таки присоединишься ко мне? — насмешливо спросил меня парень через несколько минут. Я только дернула плечом и застучала каблуком по полу.

— Я тебя сегодня все равно не выпущу, — свесившись на спинку дивана, сообщил мне молодой человек. — Так что можешь не бить так копытом, это все равно бесполезно.

Я изменилась в лице и, сбросив туфли, гордо прошла и плюхнулась на диван.

— Ну, вот и молодец. Хорошая девочка, — с усмешкой произнес Кир. — А теперь можешь придвинуться ближе, и я так и быть включу тебе «Ворониных».

Все мое терпение лопнуло.

С улыбкой придвигаюсь к нему ближе, отчего этот камикадзе только больше радуется, хватаю одну из многочисленных подушечек на диване и начинаю ею лупить Шепелева.

— Да ты достал меня, придурок чертов! — Кирилл закрывается от меня руками, но при этом смеется. — Сколько еще ты будешь надо мной издеваться? Сколько. Еще. Это. Будет. Продолжаться? Я тебя спрашиваю?

Через две минуты таких избиений Кир делает выпад, и в итоге я оказываюсь лежащей под ним на диване, и он целует меня в губы, удерживая руками мои ладони рядом с собой. Опять мой мир катится вверх тормашками а все мои убеждения летят к черту. И всё из-за этого наглого типа, в очередной раз всколыхнувшего во мне все те чувства, которые я давно себе запретила.

— Выпусти меня, — робко шепчу я, едва он отрывается от меня. Его губы всего в нескольких сантиметрах от моих. Его тело прижимается к моему. И это явно не лучшая позиция для моей неустойчивой психики. Иначе как объяснить эти непонятные чувства, которые меня обуревают? Это дурацкое желание плакать рядом с ним? Это неуместное томление в груди и внизу живота? Я не хочу это всё чувствовать. Я абсолютно точно не хочу это всё чувствовать! И мне страшно, что это не зависит от моего хочу или не хочу!

— А ты драться больше не будешь? — обдает он меня своим дыханием и мне меньше всего хочется оказаться вдали от него, и в тоже время как можно дальше. Такие противоречивые желания меня раздирали.

— Не буду.

— Обещаешь, Фроловцева? — усмехается Кирилл.

— Обещаю, — он на секунду склоняется еще ниже ко мне, едва не касаясь меня губами. Мои глаза еще больше темнеют, а он резко поднимается с меня и спокойно садится на диван.

Я тоже поднимаюсь и сажусь рядом с ним. Так мы молча сидим еще две минуты. Я пытаюсь привести в норму сбившееся дыхание и успокоиться. Но меня всё больше смущает, что после этого больше ничего не происходит. Поэтому я не выдерживаю:

— И?