Маша без медведя 2 (СИ)

На второй странице была описана процедура изгнания духа, одержанием которого страдал младший Скворцов. Видно, что ювелир не очень-то хотел оглашать подробности, но кое-что читалось и между строк. Глаза уткнулись во фразу: «Опрашиваемый настаивает, что девушка не просто изгнала дух африканского мага, но заключила его в камень с дыркой, размером приблизительно с тот же магический камень, который он добровольно передал в пользование Управления».

— А ведь отец Макарий не смог изгнать беса, — негромко сказал внимательно наблюдающий за Сергием Филипп Афанасьевич.

— Нет, — он покачал головой, — не «не смог». Сказал, что не будет. И мне не разрешил, ничего не объясняя. Да и не бес это был, если верить утверждениям этой… барышни.

— А вы склонные ей верить?

— Оценочным суждениям — пожалуй. Она показалась мне весьма… — и тут отец Сергий понял, что за противоречие его смущало. Если опираться на версию про азиатскую лису, у этой дамы должен быть совсем другой менталитет, другие привычки, манеры, способ изъясняться. Нет, эта девушка принадлежала к очень похожей культурной традиции. И была, несомненно, образованна… — … весьма рассудительной, — пробормотал он и вернулся к чтению.

«От перевода духа в камень указанный камень пошёл чёрными разводами и приобрёл некоторую способность к перемещениям. Далее этот камень был опущен в ёмкость со святой водою (стакан), а девушка столь обессилела, что проспала несколько часов. Затем она покинула дом Скворцовых, велев старшему беспрерывно читать евангелия. Вернувшись спустя около часа, девушка переместила камень вместе со стаканом и верхней частью стола посредством кратковременного портала в некую область, полную кипящей лавы, где всё указанное, предположительно, и сгорело. Девушка утверждала, что место сие находится на иной планете, целиком покрытой огненными океанами. Где пребывала девушка в период между изгнанием духа и его окончательным перемещением, г. Скворцов не знает. Обрезки ножек стола и скатерти, его покрывавшей, характеризуются идеально ровными срезами, не имеющими следов инструментальной обработки».

— Не думаете ли вы, что она могла открыть портал… в ад? — Филипп Афанасьевич смотрел напряжённо.

Отец Сергий помолчал.

— Я не знаю, — он покачал головой. — Затрудняюсь ответить. Филипп Афанасьевич, организуйте мне машину, к отцу Макарию поеду. Слишком много вопросов.

АНДРЮША

На подлёте к гимназии я поняла, что молебен во дворе уже идёт. Тут меня как шилом пронзило — а я??? Подъём когда себе был, а меня-то нет!

Паники в рядах руководства вроде бы не наблюдалось, но кто его знает.

В ряду нашего отделения я отыскала Марусю с крайне сосредоточенным, напряжённым лицом. А рядом стояла я! И даже немножко рот открывала.

Эк, Маруся молодец, а я её недооценивала, гляди ты! Сама сформировала иллюзию, сама держит. Причём, держит крепко, да и в обморок хлопаться не собирается. Вот что значит, инквизиторам стрессы полезны.

Зато допущенная во двор толпа уже волновалась. Вроде, всё как обычно, а самого главного не происходит — исцеления (и даже намёков на него).

Я опустилась у задних рядов болящих и пошла, раскладывая в раскрытые горсточки заряженные браслетики, иногда останавливаясь подольше, чтобы оказать кому-то непосредственную помощь. Люди обрадовались, зашевелились, запели громче, перекрывая даже наш гимназический хор. Никто не спешил расходиться, и даже когда отведённое время закончилось и директриса дала отмашку воспитанницам идти на поздний воскресный завтрак, люди продолжали стоять и петь, ожидая, пока браслетики получат все — за эти месяцы сложилось такое поверье, что иначе они не заработают. Последние ожидающие, стоявшие в первых, ближних к крыльцу рядах (прямо как в той книге про Бога*), протягивали руки и шарили глазами по пространству, надеясь разглядеть невидимое. Я устало раскладывала им верёвочки, желая только одного — дойти уже до кровати.

*Фраза про первых, ставших последними

встречается в книгах Нового Завета

несколько раз.

И тут я почувствовала странное присутствие. Но не враждебное, а… Это было очень похоже на ощущения, когда приближаешься к намоленному месту. Концентрат энергий. Вот, как в старый большой храм входишь. Только в этот раз храм сам шёл в мою сторону.

Я обернулась. За спинами толпы, приближаясь всё ближе, сияло, словно солнце сквозь редкие облака. Сияние двигалось ко мне, и перед ним расступались люди. Вот сейчас…

Парень был странный. Невысокий, худой, взъерошенный, с неестественно яркими белками глаз на лице таком сером, словно он спит на угольной куче. Не исключено, что так оно и было, вон разводы и вовсе чёрные. Одет ветхо. Через плечо лямка перекинута — а сумка-то на мешок похожа, чисто рогожка. И ноги босые! Такие же угольные, потому сразу в глаза и не кидается.

— Матушка! Вот и нашёл я тебя! — закричал он, увидев меня, и побежал навстречу, оставляя на тоненьком покрывающем асфальт снежке совершенно сюрреалистичные босые отпечатки — и спокойно вошёл под мой многажды защищённый купол!